— Я… у Юли… и… внедорожник, — хлюпаю носом, — они там…

— Кто там? Яна, пожалуйста, говори четко. Успокойся. Кто напугал тебя?

От его уверенного голоса я постепенно успокаиваюсь. Щеки все мокрые, но больше не плачу.

— Какие-то люди на чёрной машине. Они караулили нас у кафе, а теперь у дома. Мы еле убежали…

— Понятно. Ты звонила в полицию?

— Нет, — шмыгаю носом.

— Хорошо. Я позвоню сам, кому надо. Сейчас вы где?

— В лифте.

— Возвращайтесь домой, запритесь и окна занавесьте. Я как буду на месте, наберу. Ян…

— Ммм? — мне так хочется подольше с ним поговорить.

— Не паникуй, ладно? Вас никто не тронет. Диктуй, куда ехать.

— Хорошо, — дальше называю адрес подруги.

Кладу трубку. Юлька выгибает бровь.

— Так-так-так. И что это за открытый флирт? Почему Абрамов?

— У меня нет номера анонима, — вру, — его был первый в списке, я испугалась и…

— Ладно. Он поможет?

— Да. Сказал вернуться домой, запереться и окна все закрыть.

Мы влетаем в квартиру, запираемся на все замки. Плотно закрываем шторы. Включаем телевизор. Там какой-то фильм. Обе сильно нервничаем.

— Ян. Ты же влюблена в препода нашего.

— С чего ты взяла? — белею.

— Это видно. И он наверняка уже в курсе. Только слепой не видит, как ты на него смотришь. Голос твой меняется.

— Юль, это не так… — кусаю губы, отвожу взгляд.

— И что делать планируешь? Как же аноним?

— Я выполню наши договоренности. А Владислав Львович… ты ошибаешься. Просто я благодарна ему за помощь и всё.

Спасительный звонок мобильного отвлекает подругу от опасных расспросов.

— Да? — гаркаю.

— Яна, открывайте дверь.

Юля идёт открывать. Абрамов заходит в квартиру. Такой огромный! Высокий, татуированный. Замираю в дверях, глотаю слюни. Какой же мужик, мамочки!

— Привет, — улыбается, — в окно посмотрите.

Бегу туда, лишь бы не таращиться на сильное татуированное тело препода. А там уже вовсю мужчины на бронированном фургоне скручивают обитателей внедорожника. Как он это сделал?

— Спасибо вам, Владислав Львович! — переполненная чувствами, бросаюсь к нему на шею.

А препод стоит, как истукан. Чувствую лишь, как его сердце колотится. Как же хочется, чтобы он меня обнял! Но Абрамов даже рук не поднимает.

— Ян… — хрипит, — что ты делаешь?

— Ой… — оборачиваюсь и сталкиваюсь с хитрющим взглядом подруга, — простите. Просто перенервничала.

— Проходите, Владислав Львович, — Юля указывает на диван, — сейчас сделаю чаю.

— Не нужно, Юль, — криво улыбается он, — я увидел, что с вами всё в порядке. Теперь поеду по делам.

Нет! У меня сердце падает в пятки. Не хочу, чтобы он уезжал! Ну пожалуйста!

— Останьтесь, прошу, — применяю последнее оружие, взмахиваю ресницами и всхлипываю, — мне так страшно… пожалуйста…

Он ошарашенно смотрит на меня. Но взгляд Абрамова смягчается. Мужчина вздыхает, достаёт мобильный.

— Мишаня, я немного задержусь. Отбой.

Он говорит, словно… военный? Почему мне кажется, что аноним не так прост, как кажется?

Мы усаживаемся на диван. Я безумно рядом с ним нервничаю. Не хочу выдать, что знаю правду. Кусаю губы, взглядом бегаю по комнате.

— Ты в порядке? — спрашивает меня.

— Да, с… спасибо! Вы нас очень выручили. А что будет с отцом? — хватаюсь за ниточку.

— Сначала этих ребят допросят. Если они дадут полезную информацию, то уверен, она приведет их к твоему отцу.

— Они его упоминали, — перебираю пальцами низ футболки.

— Тебе позвонят из органов. Попросят дать показания. Ян, сделай то, что они говорят. Это мои знакомые.

Мне отчаянно хочется поговорить с ним! И одновременно безумно страшно.

— Эм… — трясусь, как осиновый лист.

Блин, когда мы были вместе в номере отеля, такой неловкости не наблюдалось.

— Вы как-то связаны с военными, Владислав Львович? — нахожусь с темой.

Он молчит, лукаво улыбается, пуская в пляс моё сердечко.

— Пожалуй, я всё-таки поеду.

Нет! Не хочу его отпускать! Пучу глаза, судорожно придумывая, как ещё задержать своего анонима. Рядом с ним мне не страшно. Спокойно.

— Ладно.

— Держи меня в курсе, хорошо? — направляется в прихожую.