Эм заключила меня в объятия. — Если он причинит тебе боль, ударь его в пах, — прошептал он. — Он истечёт кровью прежде, чем прибудет помощь.

Когда я отстранилась, на лице моего брата появилась улыбка. А затем, словно тень, его радость угасла, и тьма взяла верх, когда рядом со мной появился Дарио.

Эм встал выше и выпятил грудь. — Позаботься о ней, — к счастью, он оставил свою угрозу невысказанной.

— Каталина теперь находится под защитой семьи. Тебе не нужно о ней беспокоиться.

Эм напряг шею и плечи, но не ответил.

— Я люблю тебя, — сказала я, помахав рукой, когда папа, мама, Камила и Мигель сели в одну машину, дядя Херардо, Эм и Ник сели в другую, а третья машина картеля была заполнена Мирейей, Софией, тетей Марией и Дядя Николас.

Дарио обнял меня за талию возле большого фонтана на мощеной подъездной дорожке, когда три машины уехали.

— Они уехали, — радостное объявление раздалось позади нас.

Мы с Дарио обернулись и увидели Данте, практически сбегающего по ступенькам.

Мой новый зять похлопал меня по плечу. — Прости, Каталина. Я просто рад, что никто не погиб.

— Данте, — отругал Дарио.

— Ой, ладно. Я думал, что все ставки сделаны, когда появился Эррера, а затем трюк Алехандро.

Дарио сжал мою руку. — Почему бы тебе не пойти и убедиться, что горничные собрали твои вещи? Мы скоро уедем.

— Это твой способ заставить меня уйти, чтобы вы двое могли ругать мою семью?

— Она умная, — сказал Данте. Он повернул в мою сторону. — Теперь ты наша семья. Мы говорим друг о друге ерунду только тогда, когда пьяны. И сегодня я прискорбно трезв.

— Армандо внутри, — сказал Дарио. — Он может отнести твои вещи в машину.

Это был его второй намек мне уйти.

К тому времени, как я поднялась наверх в спальню, которую мы делили прошлой ночью, кровать была заправлена, простыни, надеюсь, сгорели, а все мои вещи из другой спальни лежали на кровати и рядом с ней. Я поспешила к своему чемодану, беспокоясь, что кто-то нашел нож Эма. Открыв верх, я расстегнула задний карман на подкладке и вздохнула с облегчением: нож оказался там, где я его оставила.

— Миссис Лучано.

Я обернулась и увидела в дверях Армандо. — Каталина, пожалуйста.

Армандо наклонил голову. — Обсудите это с боссом, и я подчинюсь.

— Думаю, это означает, что я не босс.

Армандо покачал головой с понимающей ухмылкой. — Ты ставишь меня в плохое место. Мистер Лучано любит определенные формальности.

— Если я собираюсь проводить дни с тобой, думаю, у меня есть что сказать. Давай согласимся на Каталину, когда Дарио не будет.

— Я могу это сделать, мэм.

Мэм.

— О Боже мой, остановись. За этот разговор я постарела на двадцать лет.

Армандо посмотрел на кровать. — Дай мне знать, когда будешь готова, чтобы я отнес твои вещи в машину.

Там было не так уж много вещей. Я провела здесь всего две ночи. Потом я вспомнила о своем свадебном платье. — Знаешь, что они сделали с моим свадебным платьем?

— Миссис Лучано… у другого, — пояснил он. — Оно было.

Я застегнула молнию на чемодане и дважды проверила ванную на наличие случайных вещей. — Ты можешь позаботиться об этом, — сказала я Армандо. — Я попытаюсь найти мать Дарио.

— Она на солнечной веранде.

— Солнечная веранда.

Где это еще раз?

Спустившись на первый этаж, я направилась к задней части дома. Рабочие, должно быть, трудились всю ночь напролет. Когда я проходила из комнаты в комнату и смотрела на лужайку и сад, не было никаких намеков на то, что вчера здесь состоялась большая свадьба. Возможно, Лучано хотели, чтобы картель покинул их дом, так же, как дядя Ник не хотел принимать эту семью в свой дом.

Я подошла к открытой двойной двери в конце гостиной.

Летний ветерок развевал мое платье, когда я ступила на то, что, должно быть, было солнечной верандой.

— Каталина? — сказала Арианна, когда я вошла. Она сидела с чашкой кофе и писала что-то вроде дневника.

— Мне жаль, что я тебя беспокою.

Она закрыла журнал. — Не беспокойся. Я рада, что у меня есть минутка, чтобы поговорить с тобой, прежде чем ты уедешь.

— Я думала о своем свадебном платье.

— Да, — она села выше. — Платье.

— Я не знаю почему, но Дарио не разрезал платье вчера вечером. Он разрезал мой корсет, — я не знала, почему я почувствовала необходимость добавить это. — Мне интересно, где сейчас платье.