— Графиня упомянула, что театральный зал был построен не для тебя. Я предполагаю, что это было для нее.

— Это не так, — сказал он оживленно.

— Ты когда-нибудь думал жениться на ней?

Он покачал головой. — Каталина, я не готов вести с тобой этот разговор. Я не уверен, что когда-нибудь буду готов.

Вздохнув, я кивнула. — Когда ты будешь готов, я выслушаю.

Через несколько минут он спросил: — Откуда ты о ней узнала? Я убедился, что ее вещи пропали до твоего приезда.

Я взглянула на книгу, которую читала, и вернулась к Дарио. На нем не было ее имени, но методом исключения я решила, что это ее имя. — Миа упомянула о ней в моем душе. Я решила, что безопаснее бросить ее под автобус, чем Армандо или Графиню.

Дарио пробормотал себе под нос.

— Она дала мне довольно откровенную ночную рубашку и сказала, что ей достоверно известно, что тебе нравятся уверенные в себе женщины. Она сказала, что носить это будет уверенно. Когда я сказала, что плохо тебя знаю и какие женщины тебе нравятся, она сказала что-то о том, что были женщины до и после Джози.

Выдохнув, Дарио снял запонки и вытащил полы рубашки из брюк. Расстегивая переднюю часть, он спросил: — И поэтому ты решила, что я был с другой женщиной, если я принимал душ?

— Частично, — честно ответила я. — Слышать разговоры некоторых людей — вот чего мне следует ожидать. Я знаю, что мы поженились не по любви. Возможно, мне было бы легче, если бы я знала, что ты поделился этим с кем-то. Даже если это не я.

Сбросив рубашку с плеч, Дарио закрыл глаза. Когда они открылись, внутри коричневого цвета закружилась тьма. Обнажив грудь, он сел на край кровати, возле моих ног. Пряный аромат его одеколона задержался на его коже. Находя его так близко при включенном свете, я подавила желание протянуть руку и провести пальцами по шрамам на его груди.

Дарио посмотрел вниз, как будто тоже заметил шрамы. Его глаза вернулись к моим. — Наш брак такой, какой он есть. Я не думаю, что такой человек, как я, способен любить. Дело не в тебе. Невозможно жить той жизнью, которую я живу, и позволять эмоциям проникать в нашу жизнь. Сегодня вечером клиент клуба нарушил наши правила. Он ударил одну из наших работниц, избил ее довольно сильно.

Я слушала с ужасом. — Что ты сделал?

— Я дал ему попробовать его собственное лекарство, — он согнул пальцы правой руки. Его костяшки пальцев были истерты. — Сказал ему уйти и не возвращаться.

— Ты ударил его?

— Да. Я мог бы убить его, и это не повлияло бы на то, как я сплю сегодня вечером. Там тёмный мир, — он накрыл одну из моих рук своей, его тепло исходило от его прикосновения. — Я хотел, чтобы ты посмотрела «Изумрудный клуб», чтобы иметь представление о повседневном бизнесе.

— Джози это поняла?

Он кивнул. — До того, как она переехала сюда, Джози работала бухгалтером и танцовщицей в клубе Minx. Этот клуб стоял на месте «Изумрудного клуба», ну, был его частью. Я купил Minx и близлежащие предприятия, чтобы построить Emerald Club.

— Она была танцовщицей?

Танцовщицей.

Ко мне пришли мысли. Арианна сказала, что рада, что у Дарио наконец появилась достойная женщина. Армандо сказал, что Джози даже близко не была похожа на хорошую итальянскую католичку.

— Да, — сказал он с усмешкой. — Можешь себе представить, что чувствовала по этому поводу вся семья.

— Думаю, это одна из причин, по которой они поддержали бы твой брак с таким посторонним человеком, как я.

— Мы с Джози никогда не смогли бы пожениться. Семья бы этого не допустила. Я бы никогда не стал капо, — его ноздри раздулись. — Я подумывал уйти, но это та жизнь, для которой меня воспитали. Нелегко уйти от единственной жизни, которую ты когда-либо знал.

— Я знаю это.

Его взгляд встретился с моим пониманием. — Ты знаешь. Ответ на твой вопрос был да, Джози поняла мир, который я построил и живу, потому что, хотя она и не родилась в семье, она родилась в мире, который, как утверждают респектабельные люди, не существует.

Повернув руку так, что мы оказались ладонями, я переплела наши пальцы. — Похоже, что она была сильной женщиной. Спасибо, что рассказал мне о ней.

— Миа ошибалась.

— М?

— Женщины до и после. Джози была частью моей жизни почти девять лет.

Моя грудь сжалась. — Это долго.

— Меня не волновал никто до нее. После нее, до тебя, не в счет.

— Как она умерла? — это был вопрос, который я боялась задать больше всего.

— Русские.

Мои глаза широко открылись. — Ее убили?

Черты его лица изменились, как будто он видел прошлое. — Это было начало недавнего переворота. Я до сих пор не знаю, зачем она поехала в Саут-Блю-Вэлли одна. Это не очень хороший район. Однажды она не приехала домой. Некоторые наши солдаты нашли ее в заброшенном доме. Ее застрелили. У нее все еще был ее телефон, сумочка, кредитные карты и наличные, — он медленно моргнул. — Это было сообщение. Иногда я говорю неразумно о телохранителях. Я не безрассуден. Я слишком хорошо знаю, что существуют монстры, маскирующиеся под людей.