Чем больше она бунтует против меня, тем сильнее я хочу ее раздавить.

И чем сильнее она цепляется за свои убеждения, тем дальше я намерен тащить ее по темным и извращенным тропам...

К тому времени как я добираюсь до входных дверей, Мара и ее незадачливый спутник уже забрались в такси и отъехали от обочины.

Куда, черт возьми, она направляется?

Я поставлю маячок на ее телефон. Первым делом завтра. Я уже должен был это сделать.

Соня перехватывает меня.

— Тебя ищет Маркус Йорк, — говорит она.

— Что? — рассеянно говорю я.

— Он вон там. — Она указывает. — Пойдем, я приведу тебя, он говорит, что должен сообщить тебе что-то «важное».

— Еще бы, — раздраженно говорю я.

Йорк - градостроитель и самопровозглашенный «покровитель искусств». Он влиятелен в этом городе, но он также был близок с моим отцом, а это значит, что я его терпеть не могу.

— Коул! — говорит он своим рокочущим голосом, крепко хлопая меня по обоим плечам.

У Йорка небольшой рост, с всклокоченными волосами и цветочным лицом. У него длинные зубы цвета слоновой кости, которые всегда на виду, потому что он постоянно улыбается. Клоунская прическа и добродушный тон призваны обезоружить людей, с которыми он встречается. Я знаю лучше - Йорк - акула, жадно откусывающая от каждого строительного контракта и сделки по зонированию, которая проходит через его стол.

— Я должен навестить вас, — говорит он. — Я слишком давно не приезжал в Seacliff.

Он был одним из тех многочисленных компаньонов, которые часто посещали личный кабинет моего отца на первом этаже дома. Через эти двойные дубовые двери в то или иное время проходило большинство людей из Сан-Франциско. Теперь никто и никогда не приходит в мой дом. И я намерен так и оставить.

— Весь свой бизнес я веду в своей студии, — говорю я.

— Но мы же старые друзья.

Йорк поднимает свои суровые брови.

— Дружба, основанная на бизнесе, превосходит бизнес, основанный на дружбе.

— Это говорит твой отец, — смеется Йорк.

Я ненавижу сравнения со своим отцом.

Ловкий оператор, Йорк видит, как поджались мои губы, и быстро меняет тему.

— Я говорил Соне, что у нас есть прекрасная возможность. Город выделяет два миллиона на монументальную скульптуру для парка Корона-Хайтс. Мы будем принимать эскизы весь следующий месяц. Думаю, ты захочешь принять участие в конкурсе. И Шоу тоже, готов поспорить.

— Где Шоу? — спрашиваю я, бросая взгляд на Соню. — Он никогда не пропускает «New Voices».

Потому что он никогда не пропустит трах с одним из этих новых голосов.

Соня пожимает плечами. — Его имя было в списке гостей...

Хотя я бы предпочел отложить столкновение Шоу с Марой, его необъяснимое отсутствие еще хуже.

Я в дурном настроении, более взволнован, чем был за последние месяцы. Мне все время интересно, куда делась Мара, что она делает в данный момент. И мне совершенно наплевать, о чем болтает Йорк.

— Это твой шанс раз и навсегда оставить свой след в этом городе, — напыщенно говорит Йорк. — Прославить свое имя.

Я тонко улыбаюсь. — Я не уверен, насколько широко хочу, чтобы мое имя было известно.

— Тогда тебе не стоит быть таким чертовски талантливым, — хмыкает Йорк. — У тебя есть месяц, чтобы подготовить предложение - не пропусти срок. Ты знаешь, что я замолвлю за тебя словечко.

Я подавляю усмешку, возникающую при мысли о том, что мне нужен Маркус Йорк, чтобы рассказывать о своем дизайне.

Вместо этого я ощущаю жужжание телефона в кармане и достаю его, осаждаемый иррациональной мыслью, что Мара могла написать мне сообщение.

Близко... Это уведомление о движении камеры в ее студии.

Хорошо. Она бросила парня и решила немного поработать. Как трудолюбиво с ее стороны.

Недостаточно знать, где она, нужно ее увидеть.

— Извини, — говорю я Соне, прерывая Йорка на полуслове. Йорк хмурится, из-под опущенных бровей проглядывает намек на акулу.

Я проскальзываю мимо них обеих и направляюсь обратно в пустые галереи, отгороженные для выставки. Я пробираюсь через абстрактные скульптуры на плинтусах и большие полотна с цветовыми блоками.

Я хочу остаться один, чтобы понаблюдать за ней. Она начинает новую картину? Я сказал ей, что она должна продолжить свою серию портретов, вдохновленных святыми. Мое любопытство увидеть, что она придумает дальше, намного превосходит мой интерес к любому из произведений искусства, висящих вокруг меня.

Мои глаза прикованы к экрану телефона.

Наконец-то загрузилась запись с камеры наблюдения, и у меня перед глазами в прямом эфире предстает студия Мары в полном цвете.