И я смотрю на его лицо. На это прекрасное, мать его, лицо.

Я чувствую благодарность к нему, искреннюю благодарность.

Под этим... более глубокие, темные эмоции, которые всегда таятся под поверхностью. Она была там с того момента, как я положила на него глаз, даже в самых экстремальных и ужасных обстоятельствах. Когда я воспринимала его как ангела смерти.

Я хотела смерти.

Я хотела ЕГО.

Каждый момент нашего поцелуя запечатлелся в моем мозгу. Его вкус, его запах, эти полные, сильные губы и зубы под ними...

Вкус моей собственной крови во рту.

Я хочу еще.

Я тащу его в пустые кабинеты рядом с галереей. Мой рот на нем, мои руки тоже. Я прижимаю его к столу и опускаюсь перед ним на колени, расстегивая пряжку его ремня.

В этот момент кто-то в другом конце комнаты прочищает горло.

— Как бы мне ни хотелось сохранить наблюдение в тайне, но моя ужасная совесть не позволяет мне молчать.

Это Саймон Грэнди. Коул познакомил меня с ним еще вечером. Он покупатель « Jolie and Voss» - сардонический, бородатый мужчина лет сорока восьми, от которого исходит слабый запах сигар.

Сейчас он ухмыляется, стоя на коленях перед моим учителем именно в той позе, в которой он ожидал бы меня найти, если бы когда-нибудь заглянул в нашу студию.

Мое лицо горит.

Я хочу сказать ему, что никогда не делала этого раньше, даже не думала об этом. Я никогда не сосала член за услугу. Эта идея вызывала у меня отвращение.

Но в данном случае... благодарность была велика. Как и мой порыв пососать член Коула.

— Не нужно смущаться, — говорит Коул. Его темные глаза скользят между мной и Саймоном. — Мара как раз собиралась выразить свою благодарность за все, что я для нее сделал. И раз уж она так чрезвычайно... благодарна... Я уверен, что она будет рада включить тебя в список.

Саймон делает шаг ближе, пытаясь скрыть эмоции, вспыхнувшие на его лице. Волнение. Вожделение. И ликование. ...он не может поверить в свою удачу в этот момент. В то, как удачно складывается судьба.

— Вот она, уже на коленях, — говорит Коул своим низким, шелковистым голосом. — Уверен, она с удовольствием отсосет твой член в качестве закуски к моему. Она уже доказала, что является очень способной ученицей. . .

Подтекст понятен.

Я сейчас на ракете, летящей к определенной цели. Если я хочу долететь на ней до конца, я не сделаю ничего, что могло бы поджечь фитиль. Я не буду рисковать, чтобы не взорвать все раньше времени.

Такова сделка с дьяволом.

Он владеет мной.

Он контролирует меня.

Медленно поднимаюсь на ноги.

Я игнорирую Саймона, как будто его и нет.

Вместо этого, глядя прямо в глаза Коулу, я говорю, — Я хотела тебя. Искренне. Потому что я восхищаюсь тобой. И ты привлекаешь меня, я не буду этого отрицать. Я хотела трахнуть тебя. Но я тебе не принадлежу, Коул. И никогда не будешь.

На мгновение он замирает, бледный и неподвижный. Затем темная, клубящаяся ярость заполняет его черты, словно сосуд, наполненный чернилами. Его глаза - блестящие черные крупинки в море ровного белого цвета.

Я не жду его ответа.

Я просто поворачиваюсь и выбегаю из офиса.

Я прорываюсь сквозь толпу посетителей вечеринки, как комета в небе.

Когда я прорываюсь сквозь них, мой путь перехватывает спутник.

Это Логан, застенчивый и неуместный в своих рваных джинсах и футболке, на которой видны густые чернила, бегущие вверх и вниз по рукам. Он делает шаг мне навстречу, заикаясь о моей картине.

Я хватаю его за воротник и втягиваю в свою орбиту.

— Ты пойдешь со мной.

19

Коул

Мара выбегает из офиса.

Саймон поворачивается и зубасто ухмыляется.

— Ну, попробовать стоило, — хмыкает он.

Я бросаю на него взгляд, который мгновенно стирает улыбку с его лица.

— Я лучше вернусь на вечеринку..., — заикается он, пытаясь проскочить мимо меня из комнаты.

Я отпихиваю его с дороги и сам устремляюсь за Марой.

Я вижу, как ее грива спутанных темных волос исчезает за дверями галереи.

К моей ярости, она схватила за руку какого-то случайного идиота и тащит его за собой.

Что, черт возьми, она себе позволяет?

Ее упрямство начинает меня бесить.

Я хотела тебя... ...искренне.

Моя голова дергается, стряхивая воспоминания об этих словах, словно раздражающую муху, жужжащую возле моего уха.

Я смутил ее.

Она была так уязвима, стоя на коленях передо мной... Я ничего не мог с собой поделать. Я хотел посмотреть, как далеко я смогу завести ее.