Ну да, она сможет больше не думать о том, что надо ему приготовить, постирать и убрать. Больше им не придётся ссориться. Ей не нужно будет под мужа подстраиваться и жертвовать своими желаниями в угоду его, просто, чтобы он её продолжал любить, не бросил и не изменял!

Насколько же сейчас бессмысленными и пустыми кажутся все её действия и попытки всеми способами сохранить себя и семью. Какими реальными оказались страхи.

Уже произошло.

Ну, вот, произошло. И что дальше?

Разве больше она не живёт? Да, нет, вроде, как-то справляется. До брака же как-то справлялась?

Лена начала вспоминать прошлое до знакомства с Костей, но почти ничего в голову не приходило. Костя был везде. Ещё бы, ведь она прилипла к нему ещё со школы.

«Вот тебе и ответ, Лена», — думала она про себя, — «Ты слишком много надеялась на другого человека. Свободы ему не давала. А, может, он вообще тебя не любил, и был с тобой только из жалости?».

И если так, то всё вставало на свои места. Костя её не любил, это она вешалась. Поэтому и изменил ей.

И теперь Лене нужно начать жизнь заново. А как начинать? Что нужно сделать первым? И делать это уже сейчас, или дать себе передышку.

Лена поднялась в квартиру.

Кажется, было тихо.

Лена поймала себя на том, что зачем-то подслушивает.

И чего она, собственно, ждёт? Даст ли знать о своём присутствии в квартире Костя?

Но он же сказал, что уйдёт. Почему она ему не верит?

«Почему не верю», — усмехнулась своим мыслям Лена.

А потом поймала следующую мысль:

«А вдруг он опять там с кем-то на диване?».

В голове мелькнули воспоминания того, как её муж обнимал и ласкал на их диване какую-то блондинку по имени Кристина. Как та стонала, а Костя над ней обливался потом.

Сердце опять яростно забилось, стала тяжело дышать. В глазах потемнело, и стало казаться, что Лена вот-вот умрёт.

Она спустилась на один пролёт ниже, и инстинктивно принялась поглаживать свои руки, грудь и лицо, массировать голову. Лена ходила из стороны в сторону, покачиваясь, словно себя убаюкивая.

«Всё, сейчас умру. Прямо тут, в подъезде. И никто не поможет». А если умрёт не сейчас, то так теперь всегда и будет. Это нескончаемая пытка, пока она, наконец, не умрёт.

Иного выхода как будто не было.

Лена открыла сумку, найдя в ней припасённое лекарство. В интернете писали, что это пустышка, но ей помогало.

Она сама не знала, почему. Самовнушение?

Примерно минут через пять её отпустило, и она снова смогла подняться.

— А почему на диване? — вслух спросила себя Лена. — Я же эту Кристинку никогда не видела.

Катька всё намеревалась Лене её показать, ведь та работала вместе с её знакомой, и конечно у них были соцсети.

Но Лена наотрез отказалась:

— А смысл какой? Ну увижу её и что? Прошлого это не изменит, а мне плохо будет.

Даже без фото и профиля, Лена в тот же вечер вновь погрузилась в самобичевание и сравнение, чем же эта Кристинка лучше.

И, ведь, немало нашла.

Кажется, тогда же, а может, и в предыдущие, и последующие ночи тоже, во сне ей снились разные сценарии, как именно происходила измена, и каждой из них Лена становилась очевидцем.

Какая-то состоялась даже на их диване.

И повторяла она практически точь-в-точь представленную в день, когда Лена узнала об измене, картину.

«Но, ведь, на самом-то деле этого не было?», — сомневалась Лена. — «Он же изменял мне не дома. Или я вообще с ума сошла?»…

Вспомнив день Костиного признания, Лена уговорила себя в том, что муж сидел за компьютером в наушниках. Он часто так делал, когда играл или работал, слушая музыку.

С того дня Лена не могла слышать песни его любимой группы. Хотя сами музыканты вряд ли могли бы быть в этом виноваты, да и вообще не знают о существовании Кости и Лены. Раньше Лена иногда слушала их сама, и даже подпевала. Особенно, когда только познакомилась с Костей, и всячески старалась, чтобы ей нравилось то же, что и ему. А если не получалось, то Лена желала таким образом хотя бы понять парня, который ей понравился. Почувствовать его рядом.

Какое-то время Лена ещё постояла возле двери, потупив взор, и погрузившись в свои размышления.

— Теперь мне ещё и к психиатру надо?! — с сарказмом, но и некоторым возмущением произнесла она.

Лена открыла дверь.

В квартире, правда, было пусто.

— Ну, хоть, на этот раз обещание сдержал, — сыронизировала она.

У вешалки с вещами стояли пакеты. Такие же, как дарят на праздники.

От мамы у Лены осталась привычка хранить их до момента, когда они понадобятся. Накопилось немало. Даже больше, чем было у неё вещей.