Бранч проходит в Amuse-Bouche, одном из наших любимых мест. Зои и Джаз приходят туда первыми, а мне приходит сообщение из группового чата, как раз, когда я выхожу из такси, чтобы сообщить, что они заняли столик. Когда я приезжаю, там уже стоит кувшин ананасовой мимозы, которую они делят между собой, ковыряясь в тарелке с узелками корицы.

— Эй! — Восклицает Джаз, когда я сажусь. — Боже мой, я не могу дождаться, когда ты расскажешь Зои о своем свидании.

— Я подожду, пока придет Сара. — Я устраиваюсь в кресле напротив Зои и краем глаза замечаю странного мужчину, сидящего в дальнем конце патио. Он одет во все черное, в кожаной куртке и кепке, сосредоточенно разглядывает что-то на экране своего ноутбука. Что-то в его лице вызывает у меня дрожь, но я отмахиваюсь от этого. В городе полно эксцентричных людей, и нет причин думать, что в нем есть что-то особенное.

Сара влетает через несколько минут, запыхавшись.

— Извините, я опоздала. — Говорит она, опускаясь на свободное место рядом со мной, как раз в тот момент, когда официант приносит мне мимозу. — Вчера вечером мне нужно было пойти на заседание совета директоров, которое решили провести в «Грейпвайн», новом винном баре, и в итоге мы задержались допоздна. Я проспала.

— Не волнуйся, — весело говорит Джаз. — Бранч не должен быть напряженным! Ты приходишь сюда, когда придешь.

— Это было собрание некоммерческой организации, в совет директоров которой ты входишь? — Спрашивает Зои, и Сара кивает.

— Я расскажу вам об этом через минуту. Но сначала я хочу услышать о свидании Шарлотты.

Весь стол — даже Джаз — восторженно внимает, пока я рассказываю подробности: ресторан, спектакль, второе свидание, на которое он согласился, отсутствие поцелуя в конце. Зои хмурится, когда я говорю о последнем, что неудивительно — реакция Джаз схожа.

— Ладно, но, если бы парень не захотел поцеловать меня в конце свидания, я бы забеспокоилась. — Говорит она, нахмурившись. — Может, ты ему просто понравилась как друг?

— Я определенно не думаю, что это было так. — Я прикусываю губу, пока сервер приносит наши заказы на завтрак: яйца Бенедикт с копченым лососем для меня, веганский омлет для Зои, круассан с ветчиной и швейцарской булочкой для Сары и тост с авокадо для Джаз. — Я определенно чувствовала, что там что-то есть. Думаю, он просто был вежлив. Может, он уловил, что я не хочу заходить слишком далеко на первом свидании.

— Ты довольно ясно дала ему это понять. — Джаз пожимает плечами. — Так что, возможно, он уловил эти вибрации.

— Он согласился пойти со мной на сбор яблок в следующие выходные. — Я не могу не улыбнуться при воспоминании об этом разговоре. — Я действительно не думала, что он согласится, но он выглядел… ну, не знаю, вроде как довольным этим. Это было удивительно.

— Я бы не подумала, что он из тех, кто ходит собирать яблоки, — соглашается Джаз. — Так что да, ты ему, должно быть, очень нравишься. Даже без поцелуя.

— Не обязательно целоваться на первом свидании, — возражает Сара. — У меня было много хороших свиданий, которые не заканчивались поцелуем. Колин не целовал меня до третьего свидания.

Джаз ухмыляется.

— И как все прошло?

О, это было немного низко. Я сочувственно улыбаюсь Саре. Она всего пару месяцев как рассталась, и я знаю, что с тех пор она нечасто выходит в свет. Как и мои отношения с Нейтом, она ожидала, что они затянутся надолго.

— Что ж, это подводит меня к тому, о чем я собиралась спросить. — Говорит Сара с легким смешком. — Как я уже говорила, я вхожу в совет директоров этой некоммерческой организации. На моей работе нам всем рекомендовали заняться благотворительностью, и я выбрала эту организацию — она помогает финансировать школы в городах. В общем, в пятницу вечером состоится гала-ужин.

— Гала? — Джаз с любопытством смотрит на нее, и Сара кивает.

— Они устраивают их время от времени, ужины для сбора средств. Семьсот долларов за тарелку, — добавляет она, и Зои присвистывает.

— Я ребенок из трастового фонда, и это слишком богато даже для моей крови. — Говорит она со смехом. — Но некоторые из них покупают вечерние платья в моем бутике, так что я не могу утверждать, что это не стимулирует экономику малого бизнеса, — добавляет она, все еще смеясь.

— Кто ходит на такое? — С любопытством спрашиваю я, и Сара пожимает плечами.

— Политики, богатые инвесторы, люди такого плана. Любой важный человек, который хочет, чтобы его видели делающим добро. Есть и те, кто занимается… не слишком приятными делами, но им нужно казаться выше всяких похвал. Я не сомневаюсь, что через их пожертвования отмываются какие-то деньги. Но, думаю, в целом некоммерческая организация считает это меньшим злом.

Я не могу сдержать шокированного выражения лица. Я, конечно, знаю, что в городе есть криминальные структуры — они есть в каждом большом городе. Я знаю, что есть и те, кого поймали, потому что они как-то проскользнули в федеральную организацию, на которую работает Сара. Но я всегда считала их тайными, теневыми, как существа, живущие под землей. Мне и в голову не приходило, что они могут быть на свободе, в реальном мире, среди всех нас, и заниматься чем-то таким внешне благотворительным, как вклад в улучшение городских государственных школ.