— Очень ценное замечание!

Лошадь под ним вдруг дернулась, шарахнулась куда-то в сторону, но сразу же остановилась. Дауд крепко держал поводья.

— Да чего она бесится? — уже совсем беззлобно спросил Руслан, он устал злиться на своенравное животное.

— Давай меняться.

Дауд спрыгнул с лошади. Легко, почти беззвучно. Помог спуститься, а потом и забраться в седло Руслану. Копыта снова застучали по камням.

— Мы не переживем эту ночь, — повторил Руслан.

— Бывает, — спокойно, будто бы речь шла о мелкой бытовой неприятности, прокомментировал Дауд. — Это только первый раз страшно.

Руслан открыл было рот, чтобы что-то сказать, но предпочел закрыть, не произнеся ни звука. Мир обойдется без его очень ценного мнения по этому вопросу.

Он подышал на пальцы, потер одну ладонь о другую и сунул руки в карманы. Поводья все равно в руках у Дауда.

— И каково это? — все-таки не сдержался Руслан.

— М? — не понял Дауд.

— Умирать.

— Думаю, что это сильно зависит от способа. Я не эксперт.

— Думаю, что ты самый компетентный специалист в этой области на всей земле. Кстати! А ты видел других гулей?

— Нет, — Дауд цокнул языком, — никогда.

— Ты никогда не думал, почему именно ты… не умер?

— Думал. Очень много думал, пока скитался. Все время голодно, холодно, что еще делать? Думать.

— И к чему ты пришел?

— К людям.

— Я не об этом.

— Не знаю. Наверное, из-за клятвы. Когда умирал — клялся. Только не помню, что именно пообещал. Но клялся так, как никогда в жизни. Кровью истекал перед смертью и шептал, пока силы были.

Лошадь вдруг всхрапнула и дернулась. Руслан едва успел вынуть руки из карманов и схватиться за луку, чтобы не вывалиться из седла.

— Твою мать!

— Пугаешь ее, — сказал Дауд каким-то странным, очень вкрадчивым голосом с не появлявшимися раньше оттенками зеленого и бирюзового.

Он похлопал лошадь Руслана по шее, потрепал гриву, потом наклонился к уху и что-то зашептал. Это сработало. Животное успокоилось, перестало перетаптываться и всхрапывать.

— Надо быстрее, — вздохнул Дауд. — Они еще лошадей найдут и за нами поедут.

— Куда мы вообще едем?

— В Габалу. Я знаю дорогу через горы.

— А, ну раз в Габалу… Это в корне меняет дело!

Дауд никак не отреагировал. С того момента, как они сели на лошадей и куда-то поехали через горы, он как будто бы изменился. В основном молчал, отвечал невпопад и иногда что-то нашептывал.

То ли они плавно поднимались еще выше, то ли солнце ушло, но становилось холоднее. Руслан не хотел открывать глаза, чтобы понять, темно вокруг или светло. Он старался не думать о том, что будет, когда наступит ночь. Как ни странно, больше всего его заботило то, что он так и не успел поговорить с Кириллом.

Почему-то из всего, что могло бы его волновать, в голове осталась только эта проблема. Закрыть долг и не подставить… знакомого, даже не друга. А в горах связи не было. Он пытался.

Тропа делалась все уже, и они уже не могли разговаривать: Дауд ехал впереди, держа в руке поводья лошади Руслана. Иногда та начинала всхрапывать, дергаться или замирала, будто окаменев. Приходилось ее успокаивать либо, наоборот, бодрить.

Через час у Руслана затекли спина и ноги. Еще через час заболели задница и шея. А на третьем часу он замерз так, что стал стучать зубами. И только благодаря этому сообразил, что что-то не так. Выпал из странного обреченного оцепенения, которое накрыло его еще до заката, открыл глаза и осмотрелся. Но, вопреки ожиданиям, ничего не увидел.

— Где джинн?

— Я откуда знаю?

— Почему он не пытается меня убить? Что происходит?

— Может, его хозяин умер? — предположил Дауд.

— Сомневаюсь…

— Даже если умер, это наш договор не отменяет!

— Не отменяет, — согласился Руслан. — Но где джинн-то?

— Есть джинн — плохо, нет джинн — плохо, — усмехнулся Дауд. — Радуйся!

— Последние события показали, что стабильные и предсказуемые проблемы лучше, чем сюрпризы, — от холода голос стал дрожать, и Руслан решил не развивать мысль.

Вжал голову в плечи, пытаясь согреться или хотя бы унять дрожь. Он не сразу обратил внимание на то, что стук копыт пропал.

— Надевай. — Дауд пошуршал чем-то совсем рядом с ним.

— А ты? — спросил Руслан, ощупывая руками огромный, наверняка очень теплый пуховик, в который можно поместиться целиком.

— Мне не холодно. Я же гуль.

— Если бы это было так, ты бы вообще его не брал.

— Ай, да-а-а! — разозлился Дауд. — Я не могу заболеть. Не могу умереть от холода! Ты можешь! Надевай, а!