Подошел к Сальникову и как ни в чем не бывало его приветствовал:

– Здорово, Витек! Что, не лучшие времена наступили? А ну свертывай торговлю! Поедешь со мной!

Сальников кинул быстрый взгляд - из-под чуба, снизу вверх - на говорившего, узнал Михаила и чуть не подпрыгнул на месте.

– Ну и дела! Мишка!
– воскликнул он, просияв от радости.
– Наконец-то встретились! Мне так хотелось тебя найти, так много надо сказать! Но чертово здоровье не позволило...
– И смущенно замолчал, отвел глаза. Стыдно ему стало, насколько еще доступно заблудшей душе: здоровье его подводило только из-за наркотиков да пьянства.

– Ладно, все мне выскажешь потом!
– властно распорядился Михаил. Времени больше будет. А пока идем в машину, я очень спешу. Посидишь там, отдохнешь, пока не управлюсь с делами.
– И наклонился, уже с улыбкой. Давай, складывай барахлишко!
– Помог встать, собрать нехитрое имущество. Фирма компенсирует все убытки.

Михаил очень обрадовался этой встрече, хотел поскорее узнать от Сало о его житье-бытье и, главное, о последних годах жизни матери. Ведь ни с Марком, ни со Светланой поговорить об этом так и не пришлось.

– Где обитаешь после того, как наш дом сгорел?
– первым делом спросил он, когда сели в машину.
– Меня загнали в Орехово-Борисово, а тебя куда?

Узнав, что Сало "бомжует", ночует по чердакам, Михаил помрачнел.

– Значит, никому до тебя нет дела?
– констатировал он.
– Ты свой долг перед государством выполнил, ногу на войне потерял и стал неинтересен. Так, что ли? Милиция не трогает, но и помочь, проявить заботу некому? Ну этого я так не оставлю! Не позволю тебе больше унижаться. И хату добудем - вот увидишь!

– Да ладно, Миша! Зачем тебе на меня порох тратить?
– пытался протестовать Сало.
– Моя жизнь все равно никчемная, нет никому от нее пользы.

– Это мы еще посмотрим! Я что, не знаю тебя? Твое самолюбие? Ты виду не показываешь, а душа у тебя страдает, что приходится так унижаться. Найдем способ, будешь жить по-человечески. И со своими слабостями справишься, когда смысл в жизни появится! Ведь обходился в тюрьме без наркоты и выжил?

– А я тебе писал оттуда, Миша, - печально покачал лохматой головой Сальников.
– Жаль, что не получил ты письма! Ты бы к Светлане мягче отнесся. Вообще у вас с ней все было бы в порядке, не поступи Марк как последний подлец.
– И добавил, гневно сверкнув глазами: - Но я с ним еще разберусь за это, придет время! Если ты сам еще не расквитался.

– С ним уже никто не разберется, разве что в аду, - истолковав его гнев по-своему, заметил Михаил.
– Марк ведь погиб, - ты не знал разве?

– Вот это да-а!
– вытаращил глаза Сальников.
– Ну и чудеса! Неужто повесился со страха?

– В реку упал спьяну, вместе с машиной, - коротко объяснил Михаил.
– А чего ему было бояться?

– Значит, ты до сих пор ничего не знаешь?
– поразился еще более Виктор.
– Никто не сказал, какую он тебе ножку подставил?
– И умолк, соображая, как лучше и покороче поведать другу о предательстве Марка.

Но Михаил уже подъехал к кафе "Колхида".

– Расскажешь, когда вернусь, - бросил он, торопливо выходя из машины.
– Поскучай полчасика, почитай газеты. Грамоту небось еще не забыл?

Иннокентий Витальевич Ермолин, невысокий, тучный - мужчина лет за сорок, сидевший за столиком у стены, еще издали приветствовал Михаила взмахом короткой руки. Он уже нервничал - не помешало ли что-нибудь приехать руководителю агентства.

– Я был очень осторожен, - заверил он Михаила.
– Совершенно убежден, что слежки за мной нет и о нашей встрече никто не подозревает. Вы, конечно, удивлены, - он говорил совсем тихо, но так, чтобы Михаил слышал каждое слово, - что такой состоятельный и видный человек, как Мельниченко, глава крупной страховой компании, депутат, обратился в частное агентство, а не поднял на ноги всю милицию? Тем более что у нас есть своя служба безопасности.
– И пытливо взглянул на собеседника.

Михаил и бровью не повел, сохраняя бесстрастное выражение лица и показывая полную готовность слушать.

– Причина довольно банальная: мой патрон никому не доверяет.
– Важный вид Ермолина подчеркивал ответственность задания и оказанное ему доверие. У преступников повсюду свои люди: в милиции, в прокуратуре и даже, наверно, в нашей службе; о предпринятых нами шагах сразу станет известно.

Вскинул глаза на Михаила, ожидая вопросов; их пока нет - тем лучше.

– Вот почему привлекают лично вас. Именно потому, что, по нашим данным, вас здесь пока не знают и вы человек умелый, бесстрашный. Только вы и ваши люди имеют шанс расследовать дело, не вызывая подозрений.

Иннокентий Витальевич сделал паузу и объяснил свою роль:

– По указанной причине патрон поручил мне представлять его интересы и держать с вами постоянную связь. Я являюсь его помощником как депутата, занимаюсь только политикой и в коммерческих делах не участвую. Им и в голову не придет, что я против них затеваю!

Видя, что Ермолин не спешит перейти к делу, Михаил решил взять инициативу в свои руки. Воспользовавшись тем, что тот прервался сделать заказ официанту, предложил: