Я вздрогнула. Значит, я нынешняя — уже не Ицара. Или по крайней мере не Суваннарат. Вот так вот. А я за советом… Какие уж тут советы. И этот человек ругал меня за то, что рублю с плеча. На мгновение захотелось бросить всё, все свои глупые мысли, принципы и убеждения и броситься на широкую грудь, просить прощения, обещать, что стану послушнее, но… Не стану. И нечего обманываться. Если клану Суваннарат со мной не по пути, я не стану его уговаривать. Может быть, мой путь приведёт меня в никуда, как сегодня в храме. Может быть, я раскаюсь. но, даже раскаявшись, я никогда не поверю, что путь отца — верный.

Я сжала зубы и усилием воли выпрямилась во весь рост. И хоть рост отца от этого не поменялся, он уже не казался ходячей горой.

— Ну раз так, — я сглотнула, превозмогая дрожь в голосе, — то это ты, чужак, пришёл на земли Чаата, где я хозяйка. Тебе и убираться с моих глаз.

Он отшатнулся, как ошпаренный, и мгновение таращился на меня, словно надеясь, что ему померещилось, и я отвечу иначе. Но потом, постепенно его верхняя губа задралась в гримасе презрения.

— Неблагодарная! — сплюнул он и вымелся прочь из закоулка.

Уголок автора

Ниран-старший: Я прожил долгую жизнь и научился предвидеть катастрофы.

Суваннарат-старший: Я прожил долгую жизнь и научился валить с больной головы на здоровую!

Адульядеж-старший: Я прожил долгую жизнь и научился контролировать семью и подчинённых так, чтобы всё было по-моему… ой.

И куда Ицаре теперь идти?

Обратно на Оплетённую гору я шла, как на казнь. Что же у меня за судьба такая хитрая, что куда ни потянешься, там двери закрывают? Я ведь просто хотела вернуться домой. Я перед семьёй ни в чём не виновата! Пошла по своей воле отомстить врагу, но семье-то я была должна только махару! И махару я отправила! А что с местью не сложилось, так а кто обещал, что сложится?

С другой стороны, и отца я понимала. Он меня уже раз похоронил, потом наверняка обрадовался вестям, решил, что уж раз я выжила и проникла во вражеский стан, то смогу от имени клана Суваннарат хоть намекнуть им, как они не правы. Потому что махара махарой, но ведь есть и гордость. И когда у тебя отбирают самое ценное, а ты и слова в ответ пикнуть не смеешь, гордость болит. Она и у меня болела, иначе бы я и не взяла на себя заявить всему свету, что с Суваннарат шутки плохи.

Другое дело, что на месте оказалось всё сложно. Но я сама понимала, как жалко в глазах отца выглядели мои отговорки. Если бы я до всей этой истории услышала, что, мол, один из сильнейших кланов управляется непонятно кем, учится непонятно чему, позволяет своим зачарованным растениям жрать людей, и при этом большинство людей в нём ни сном ни духом, я бы тоже не поверила. А уж в то, что на Оплетённой горе будь ты хоть женой наследника, хоть главой, но ты не сможешь выгнать даже зарвавшегося слугу… Да я такого и в сказках не слыхивала.

И вот отец, гордо отказавшись от махары с вражьего стола видит, как я за этим столом неплохо устроилась. Понятное дело, что он не поверил. Непонятное — это что мне теперь делать.

Я глубоко вдохнула пещерный землистый воздух. Когда я посылала отцу письмо, я была ещё прежней Ицарой, Ицарой Суваннарат, которая думала, что отец и мировой порядок — суть одно, и его суждение всегда истинно. Теперь же я видела его насквозь с совершенной ясностью и понимала, что, кроме меня, никто за меня не решит, как быть. Мне было обидно, больно и страшно, да, но хуже всего… Хуже всего мне сделалось от разочарования. Я так привыкла точно знать, что вот есть человек, который всегда прав, и я несу его волю и его правду, и потому всё делаю верно. А теперь оказалось, что он такой же человек, как и все. А несу я невесть что.

Вот, например, откуда-то же он знал про нарушение мирового порядка. И почти слово в слово повторил слова Великого Ду. А при этом авторитет Ду он не признал, ещё и высмеял. И кому из них верить? Точнее — ну, кого я обманываю? Я верю Ду. Но на каком основании? Ведь раньше я точно так же верила отцу, просто потому что не сомневалась. Чем Ду лучше?

Но кому бы я ни верила, надо было что-то решать.

Подчиниться велению отца я не могла. Я уверена, при других обстоятельствах он бы и сам ничего подобного не потребовал, не изверг же он в самом деле! Да и будь он на моём месте, вряд ли и правда бросился бы на Арунотая с мечом. Отец — человек прямой, и, может, вспыльчивый, но всё же не безголовый. Нет, он ждал, что я сдам на попятный, покаюсь, попрошу помощи, а то и вовсе брошу эту затею. Что я признаю его правоту, сорву с себя мерзкие дорогие тряпки и вернусь к истокам. И пусть месть не состоялась, но он бы почувствовал удовлетворение оттого, что не потерял ни чести, ни меня. А теперь выходило, что меня он потерял вместе с честью, раз я предпочла ему богатства Саинкаеу.

Наверное, я могла бы просто уйти в никуда. Податься в бродячие махарьяты. Когда ходишь по земле, а не сидишь сиднем, то и махары подкопить проще, ведь попадаются места, где её побольше, да и восстанавливается она быстрее, если нет клана, который бы постоянно черпал. Но Саинкаеу… Наверное, какая-то часть возмущения отца всё же мне передалась. Если раньше я думала, что бесцельно трачу тут время, а могла бы дома мелких учить и людей спасать, то теперь дома у меня больше не было. А значит, то ярмо, в которое я впряглась, я поволоку и дальше, пока или оно, или я, или земля не кончится.

Я уже привычно высунула голову из подземного лаза и огляделась, пользуясь третьим глазом. Потом выбралась вся и отряхнулась. Не то чтобы я сильно испачкалась, но мало ли… Я даже не знала, заметил ли кто-нибудь моё отсутствие, а если да, то что подумал. В крайнем случае скажу, что ходила посмотреть турнир, а что меня среди зрителей не видели — так я по дороге встретила подруг и пошла к одной из них чай пить.

Решив так, я пошлёпала к своему дому, чувствуя, как с каждым шагом на меня наваливается вся тяжесть воздуха, пропитанного лиановыми испарениями. Когда-то я хотела приволочь сюда болотного ядовитого демона. Ха! Да на Оплетённой горе его бы съели и не заметили! Тут ведь вон всё как продумано: сквозь наружный барьер никто без споры пройти не может, еду — и ту за воротами с обоза сгружают клановые слуги, а потом несут в зачарованных коробах и сосудах на кухню. Из резиденции на пик к амардавике те, кто со спорой, тоже не пройдут.