Ответа я уже не услышала, девиц от меня отрезала толстая дверь узилища. Да и не надо мне слышать, достаточно знать, что появится кто-то, скорее всего стражник, и мне надо скрыть свое присутствие.

Но какое-то время у меня точно имелось, и я, уже человеком, склонилась над принцем, окончательно лишившимся одежды. Корону, которая на нем была, когда я только появилась, я краем глаза заметила отброшенной к дальней стене, словно ее ногой пнули, а вот штанов не было вовсе, и принц растянулся на полу полностью обнаженный.

Я не стала торопиться приводить его в сознание, а очень осторожно, стараясь не причинять новой боли, перевернула на спину и приподняла. Надо как-то дать ему проглотить пилюлю — лорд обещал, что она подействует не только как ранозаживляющая, но и как обезболивающая.

Челюсти у него уже были разжаты, и положить пилюлю на язык проблем нет. А вот как заставить проглотить? Вдруг подавится?

— Хей? — позвала я и провела по его слипшимся от крови волосам.

Ответа не последовало.

Я засомневалась, не дать ли сперва воды, но принять решение не успела. Снаружи послышались шаги, и я, аккуратно опустив своего битого злодеюку на пол, шмыгнула в окно вороной.

Почти сразу дверь открылась, и, тяжело ступая, вошел охранник с ведром в руках. При виде злодеюки он аж крякнул. Поставил ведро и поспешно подошел к принцу, заглянул в лицо.

— Вот же… — ругнулся он и воровато оглянулся на дверь.

Кажется, если Лань Шиян не доживет до казни, охранник станет козлом отпущения.

Потоптавшись, он выплеснул половину ведра принцу на голову.

— А-а-а… — У принца вырвался полувсхлип-полустон.

— Скорее бы уже казнили, и дело с концом, — проворчал охранник. — Позже, так и быть, суп принесу. Прощальная, так сказать, трапеза перед обезглавливанием. Только пилюлю надо не забыть растворить, чтоб ее все демоны диюя драли…

— Милая сестричка Пей-эр обещала четвертование, — возразил принц, не открывая глаз.

— Не выдержишь, — возразил страж, еще немного постоял, разглядывая Лань Шияна, и, устало вздохнув, потопал прочь.

Лань Шиян отреагировал на звук шагов, приоткрыл левый глаз — правый оказался заплывшим, — проводил стражника взглядом, дождался, когда дверь закроется, и тихо, на грани слышимости, позвал:

— А-Яо?

— Карр! — Яо нет, есть я.

— А-Яо, еще немного. Уже завтра мы встретимся, ты только дождись.

Тьфу на него, испортил и без того плохое настроение. Еще эта дура Пей-эр, извращенка чокнутая. Зачем она у него последние трусы отобрала, зараза такая?! Чтобы унизить посильнее? Или вообще насиловать собралась?

Вот сколько смотрела, читала и переводила китайских сказок, нигде такого не было, чтоб героя голышом пытали. У них даже палачи народ стыдливый и целомудренный. В сказках, я имею в виду.

А тут не сказка, тут кошмар какой-то… Так, глаза у злодея снова закрылись? Закрылись. Значит, превращаемся. И тащим его на матрасик.

Пилюлю они ему в воде растворяют, скоты… чтобы сил не было. А вот вам всем, фигу с маслом! Он эту воду пить не будет. И еду вашу есть не станет. То, что осталось в ведре, мы по-другому используем. Надо же хоть обмыть страдальца.

Но сперва все же пилюля, которую я подтолкнула ему на язык и дала запить укрепляющим эликсиром. В ответ Лань Шиян вяло застонал, дважды сглотнул. Не подавился, не захлебнулся — я очень боялась, что он вдохнет.

Через пару минут седьмой принц обмяк, расслабился. Пульс перестал частить, а дыхание из поверхностного и рваного стало ровным и глубоким.

В узилище больше никто не рвался, и я, вооружившись тряпкой, принялась стирать с обнаженной кожи кровь. Правда, задачка оказалась та еще — на теле, как говорится, живого места не было, сплошь раны от кнута. Чокнутая… Я неаккуратно притронуться боюсь, а она мыском пинала…

Руки работали, а голова моя была занята очень простым вопросом: как организовать побег, причем до утра следующего дня желательно. Если даже вдруг случится чудо и казнь отложат по независящим от меня причинам, Лань Шиян при таком обращении долго не протянет, даже Пей это поняла.

Куда деть принца? Пожалуй, этот вопрос даже важнее, чем «как»? Просить помощи у лорда Крайчестера — сомнительная затея. Он ведь, как я поняла, прибыл в этот аналог древнего Китая в статусе официального посла, а значит, его слишком очевидное вмешательство во внутренние дела иностранной державы, да на стороне противников официальной власти, приведет в лучшем случае к разрыву дипломатических отношений, а в худшем — к войне.