Альберт Иванович резко затормозил, но было слишком поздно, и он врезался в эту чужую машину.

Раздался отвратительный скрежет.

«Опель» остановился, из него выскочил лохматый тип и с ходу накинулся на Альберта Ивановича:

– Ты что, первый день за рулем? Права купил? Глаза залил? Смотреть надо, куда едешь!

– Слушай, ты сам виноват! – попытался отбиться Альберт. – Это ты меня подрезал!

– Ты сзади ехал и дистанцию не держал, значит, по-любому ты виноват! – возражал хозяин «Опеля».

Альберт Иванович вышел, осмотрел повреждения и предложил обменяться телефонами и разойтись по-хорошему.

– Нет, так не пойдет, будем ждать ГИБДД! – настаивал лохматый. – Пускай они все своими глазами увидят! – Он достал телефон и начал набирать номер.

Тут в кармане у Альберта Ивановича зазвонил его собственный телефон.

Альберт Иванович поднес телефон к уху и услышал сексуальный голос очаровательной Алены:

– Альберт Иванович, вы скоро? Я уже у входа в музей! Только меня этот ваш противный охранник не пропускает, говорит, без вас не имеет права…

– Алена, извините, но я тут попал в аварию…

– Ох… что же делать? Вы там надолго застряли?

– Боюсь, что надолго…

– Как же быть?

– Дайте мне охранника…

Алена тут же передала телефон отставнику, и Альберт Иванович сказал тому:

– Николай Степанович, пропустите ее!

– Под вашу ответственность! – отвечал бдительный охранник.

– Под мою, под мою…

На этом разговор прекратился.

Гаишники все не ехали, и вдруг водитель «Опеля» резко изменил настроение.

– Ладно, – сказал он Альберту. – Обменяемся телефонами, потом разберемся…

– Давно бы так!

Альберт Иванович тут же позвонил на вахту музея, но охранник сказал ему, что консультантка уже ушла.

Так что ехать в музей не имело смысла, и разочарованный Альберт Иванович вернулся домой.

И вот сейчас охранник в упор смотрел на него и повторял:

– Вы мне лично по телефону сказали, ее пропустить!

– Сказал… – с тяжелым вздохом согласился Альберт Иванович. А что ему оставалось?

Оставалось ему, конечно, найти эту самую Алену и выяснить ее версию событий.

Он набрал тот номер, с которого она звонила накануне, но равнодушный механический голос ответил ему, что данный номер не обслуживается.

У Альберта засосало под ложечкой.

Однако он снова взял себя в руки и позвонил на кафедру Университета, где работала Алена Птицына, и спросил, может ли он с ней поговорить.

– А Алена Викторовна сегодня не пришла на работу, – ответила ему секретарша.

– Не пришла… – как эхо, повторил Альберт, и неприятные ощущения под ложечкой многократно усилились.

И тут охранник сообщил ему, что прибыли люди из полиции.

Это были два человека – один средних лет, лысоватый и плотный, другой – молодой, курносый, с оттопыренными розовыми ушами.

Этот лопоухий носился по залам музея, как молоденький фокстерьер, и заглядывал во все углы.

Старший же сразу прошел в кабинет Альберта Ивановича и молча уставился на него строгим пристальным взглядом.

Наконец, когда молчание стало невыносимым, он произнес:

– Что именно у вас пропало?

– Монета.

– Всего одна монета? – в голосе полицейского прозвучало удивление – мол, из-за такой мелочи нас вызвали!

– Она очень редкая… да что я говорю – она уникальная. Другой такой не существует.

– И дорогая?

– Очень дорогая!

Полицейский достал старомодный блокнот, что-то в нем записал и произнес единственное слово:

– Нехорошо.

– Что именно нехорошо? – переспросил директор.

– Вы лично допустили к ценному музейному экспонату постороннего человека.

«Вот гад! – директор недобрым словом вспомнил охранника. – Уже настучал!»

– Она не посторонний человек, – поспешил он возразить. – Она официальное лицо… научный консультант…

– Все равно, она в вашем коллективе не числится, значит, без сопровождения ее нельзя было допускать. Кстати, где она? Вы с ней уже связались?

– Нет… я ей звонил, и по личному телефону, и по месту работы… по личному она не отвечает, и на работу не вышла…

– По личному, значит… – повторил полицейский с непередаваемым выражением.