Шрифт:
– Покорным слугой и преданным другом? – подняла бровь Гермиона.
– Что-то вроде этого, – рассмеялся Генри.
– Как новый коллектив?
– Отлично. Умные люди, интересные, приятные.
– Ну, творческих успехов! – кивнула Гермиона. – Ты меня прямо до гостиной доведёшь?
– А нужно?
Ведьма неопределённо махнула головой.
– Тогда позволь откланяться. Мне туда. Спокойной ночи, Кадмина.
– Приятных снов.
В гостиной, сидя в кресле у камина, ждал Гарри.
– Что от тебя хотел этот Саузвильт?
– Ничего, – пожала плечами Гермиона. – Спрашивал об атмосфере и учёбе.
– Почему?
– Обратил внимание – и спасибо ему за это! – на мои потуги в одиночку справиться с первокурсниками. Рон же был занят.
– Да ладно, кончай вызверяться на него!
– Пусть извинится. Тогда посмотрим. – Молодая ведьма развернулась к лестнице.
– Он не извинится, – бросил ей в спину Гарри. – Как будто ты не понимаешь!
«Понимаю, – с неожиданной насмешливостью подумала Гермиона, – ещё как понимаю».
В комнате она наткнулась на уничижительно-презрительный взгляд Лаванды Браун и насмешливый – её подружки Парвати Патил. Проигнорировав их, ведьма принялась за вещи, а потом переоделась ко сну.
– Он мой, – сказала Лаванда, когда Гермиона уже закрывала глаза. – Так что забудь о нём, Грэйнджер, – закончила она, задёргивая свой полог.
«На здоровье!» – с улыбкой подумала в свою очередь гриффиндорка, чувствуя, как проваливается в сон...
Глава XIV: Лев и Змея
Утро пришло резко и неожиданно, вынуждая вставать и идти умываться. Гермиона чувствовала себя сонной, помятой и совершенно не готовой к великим свершениям.
А пришлось.
Правда, сначала, на выходе из ванной, пришлось столкнуться с Лавандой Браун. По правде говоря, наследнице Тёмного Лорда было неожиданно забавно общаться с ней.
Молодая амазонка! Оставить в покое «её Рона». Да если бы Гермиона только захотела… Но она не хотела. И Лаванда могла подавиться «своим Роном», но почему-то отдавала предпочтение угрозам Гермионе. И всего-то за два дня успела сильно достать этим свою «соперницу».
Лаванда Браун никогда не любила Гермиону Грэйнджер. Заучку, всезнайку, отвратительную заносчивую особу. А в прошлом году – мерзкую воровку «её Рона». Не то чтобы Лаванда была в таком уж восторге от оного субъекта – но сам факт!
И теперь Гермиона досконально знала её отношение. Не видела, а знала.
«Легилименция – замечательная вещь, – мстительно подумала ведьма, надевая мантию. – Что ж, все здесь нежно любят меня. – И внезапно в голове пронеслось: – Но я изменилась. И почти научилась не прощать обид…»
Утренняя перепалка пробудила Гермиону. Остатки сна улетучились. Вернулось знакомое презрение, уверенно грозящее перерасти в отвращение. К однокурсницам, к Гарри; к Рону, почти насиловавшему Лаванду, пока Гермиона проходила через гостиную к выходу. Идиот!
* * *
– Вид у тебя очень уж кислый, Кадмина!
Гриффиндорка притормозила на подходе к Большому залу.
– Привет.
– Привет. Неважно выглядишь.
– Свет мой зеркальце, уймись! – Как-то так получилось, что с Генри у неё установились полуприятельские отношения. Собственно, он сам задал им тон вчера вечером. – Я ещё не завтракала.
– Ну-ну… Что-то случилось?
– Случилось. Нет. Не знаю, – ведьма хмыкнула и запустила пальцы в волосы. – Генри, Рон ведёт себя как придурок. Специально. Чтобы я ревновала.
– Я чего-то не знаю?
– Ой, ну да. Он был моим парнем в прошлом году. – Она даже покраснела. – Тот самый, второй староста Гриффиндора. Недолго. Не знаю, что на меня нашло… Я проплакала о нём полгода тогда, но теперь всё закончилось. А он не понимает – думает, я буду ревновать и, чёрт возьми, страшно меня раздражает!
– А ты не ревнуешь?
– Что?! – возмутилась Гермиона.
– Не от любви, – они вошли в Большой зал, – оттого, что твоё досталось сопернице.
– Вероятно… К тому же она живёт со мной в одной спальне.
– Это серьёзно.
– Не смей издеваться, – прозрела Гермиона. – Это не смешно!
– Тш-ш-ш, Кадмина. Ты стоишь среди Большого зала и кричишь на преподавателя. Может, назначить тебе наказание? И во время него научить полезным заклятиям против соперниц. Прыщи, головные боли, депрессии… Проще простого.