Шрифт:
Поэтому теперь троим подросткам, которых он выбрал в свои авторитетные исполнители, придётся играться в клуб имени Шерлока Холмса. Причём, судя по всему, играться довольно долго – во всяком случае, Гермиона упорно не находила в старом сборнике сказок ничего примечательного, как и не представляла, каким образом открыть золотой снитч или зачем был завещан Рону Делюминатор.
А от загадочной книжки проблемы только росли. Её личные глобальные проблемы: пресловутая необходимость выбора, принятия какого-то решения.
Сказать или нет о сборнике сказок Волдеморту, показать ли книгу ему?
И Гермиона за эти недели так устала ломать голову над дурацкими детскими баснями волшебников, настолько отчаялась понять что-то сама в читанном-перечитанном послании старого директора, что безумно хотела только одного – чтобы ей объяснили его смысл.
И она знала, кто сможет это сделать. Разложить всё по полочкам, разъяснить и растолковать.
Но не это ли станет точкой невозврата?..
Вот какие мысли, вкупе с грандиозными замыслами о «перемирии», блуждали в голове наследницы Тёмного Лорда. А тут – Рон со своими быстро перешедшими в дерзость ухаживаниями. Да, ей было не до него – но это же не повод превращаться в животное, орать, грубить, размахивать тут своими ручищами и ставить какие-то ультиматумы! Ещё собственник выискался! Кажется, обетов верности она не давала…
– Да кто он мне вообще такой? – в сердцах прошипела Гермиона вслух, бросая яростный взгляд на светящиеся в темноте кривые окна Норы.
– Cadmine, хочешь, он вообще пропадёт без вести? – внезапно спросил тихий женский голос из рощи, и Гермиона подскочила от неожиданности. – Это, правда, может осложнить завтрашний отъезд в Хогвартс, но жизнь твою явно сделает проще. Могу устроить.
Из тени деревьев показалась закутанная в чёрный плащ Беллатриса.
__________________________________________________________
1) Джейн Марпл – персонаж романов Агаты Кристи, детектив-любитель.
2) Нэнси Дрю – литературный и киноперсонаж, девушка-детектив
Глава XIII: Первое сентября
– Ты неплохо справилась, не думай.
Они ушли вглубь рощи, и вот уже двадцать минут Белла слушала пылкое повествование о прошедших в доме Уизли двух неделях. Гермиона и не догадывалась, сколько всего накипело в ней за эти пятнадцать дней и как сильно хотелось выговориться перед человеком, с которым можно быть откровенной. По иронии судьбы среди стольких давно знакомых и ставших по-настоящему родными людей этим человеком оказалась Беллатриса Лестрейндж, и Гермиону совсем не покоробило это.
В конце концов, эта женщина была её матерью. И образ её в подсознании юной ведьмы всё ещё не воссоединился с той Беллатрисой Лестрейндж, о которой она теоретически знала. Просто две совершенно разные колдуньи, и эту, столь вовремя явившуюся сейчас, Гермиона воспринимала ныне, ввиду некоторых причин, куда ближе, чем всех тех, оставшихся на свету, за линией этой тёмной рощи, где наконец-то можно говорить то, что думаешь.
И она говорила. Вываливала из себя весь накопившийся груз невысказанных впечатлений. Странных, кричащих, неожиданных… Пугающих Гермиону своим резким контрастом с тем, к чему она привыкла.
– Не печалься, ты приспособишься, – подытожила её излияния Беллатриса. – Так бывает. Стоит уловить новый угол зрения, и начинаешь на всё смотреть по-иному.
– Но я стала бояться, я не узнаю саму себя! Это как наваждение. И у меня сдают нервы, – угрюмо закончила Гермиона.
– Ты изменилась, – пожала плечами Белла. – Это закономерно. Я в своей жизни тоже долго носила маску. При свете дня Беллатриса Лестрейндж, а в ночи неистовая Пожирательница Смерти. Очень контрастные образы. Мне было тяжело. И сразу я чуть не сорвалась. Но я смогла – и ты сможешь. Перемены характера, произошедшие в период, когда змея появилась на моей руке, восприняли как реакцию на изменение привычного уклада жизни, хотя я уже почти год как была замужем… Люди слепы. И любят сами придумывать себе легенды. Пользуйся этим, чтобы набраться опыта и актёрского мастерства. Tu sauras le faire, Cadmine(1). И привыкнешь к тем, кто тебя окружает вновь.
– Но они ужасны! Гарри и Рон. Рон жалок, но с Гарри хуже. Он возомнил о себе невесть что, считает, что другие никогда не смогут его понять, и злится на всех окружающих. Но это бы ладно! Мне так жаль Джинни. Она ведь любит его, страдает – а он, кажется, не замечает этого вовсе. Он так с ней жесток!
– Герои всегда такие, Кадмина, – невозмутимо улыбнулась Белла.
– Но ведь Гарри таким не был! То есть… то есть я не замечала… Точнее, не думала, что настолько… Что… Ведь он разрушит ей жизнь! И это уже не игрушки. А он и не думает…