Я поворачиваюсь к нему. Он уже изучает какие-то бумаги, поэтому, когда я зову его, он выглядит немного удивленным.

— Мистер…

Я даже не буду пытаться произнести это.

— Мистер Макс, вы ведь хотели что-то сказать мне?

— А, точно!

Он бьет себя ладонью по лбу.

— Я хотел сказать, чтобы ты ничего не планировала на вечер следующей пятницы.

— Почему?

— Потому что я хочу, чтобы ты присоединилась ко мне на ежегодном литературном форуме. Думаю, тебе будет полезно послушать некоторых лекторов.

Я не могу заставить свои брови не взлететь выше нормального уровня их обитания.

— Вы шутите?

— Конечно, нет.

— Но входной билет на него стоит как половина моей зарплаты! Как бы мне не хотелось, я вряд ли могу…

— Тебе не нужно об этом волноваться. Ты ведь пойдешь со мной.

— Ладно.

Все, что меня сейчас беспокоит, скрывается за этими глазами. Глазами мистера Румпельштильцхена.

Это только в моей голове произносится правильно. А вот ртом?!..я даже не стану пробовать.

Мистер Макс еще раз подмигивает мне.

— Можешь идти.

Со смешанными чувствами…Элвис покинул здание.

–

— Какая разница. Ты всегда можешь сказать “нет”.

Лилли показывает проходящему официанту, что нам нужен счет.

— К тому же, тебе давно пора нарушить целибат.

— Нет у меня никакого целибата.

— Слушай, Хавьер отличный парень. Вернее, мужчина. Он породистый жеребец.

Сквозь смех я закатываю глаза и тянусь к счету, который официант положил перед нами.

— Не смейся! Вот увидишь, от одного взгляда ты захочешь на нем прокатиться.

— Боже, Лилли! По-моему, тебя уже заносит.

Лилли отмахивается от меня и говорит:

— В общем, сегодня в восемь он будет ждать тебя в этом месте.

Она протягивает мне карточку с номером и адресом какого ресторана с названием “Шелковый путь”. Я поднимаю на нее вопросительный взгляд.

— Это суши бар.

— Ненавижу суши.

— Можешь не есть. Выпей саке, расслабься, а потом пригласи его на кофе или на фильм… Короче, на основное блюдо.

Я молча смотрю на Лилли. Она открывает глаза и говорит так, как будто я не поняла ее

— Я говорю о сексе!

— Я поняла.

Я встаю на ноги.

— Мне пора. Обеденный перерыв сейчас закончится.

Лилли откидывается на спинку кресла.

— Беги, моя рабочая лошадка. А я, пожалуй, выпью глинтвейн. Без него я отсюда не выйду.

— Развлекайся, алкоголичка.

Через семь минут я уже вхожу в лобби нашей редакции. Как только я подхожу к лифту, меня встречает тучный мужчина.

— Не работает.

— Что?

Я не сразу понимаю, что он говорит. Он недовольно сводит брови и начинает говорить громче.

— Говорю, лифт не работает. Пешком поднимайтесь.

Я не знаю, что ему ответить. Ненавижу, когда мне хамят, но отвечать не умею.

Я разворачиваюсь и иду к лестнице.

Хорошо, что мы работаем не в тысяча этажном здании.

Преодолев два лестничных пролета, я слышу рингтон смс уведомление и останавливаюсь, чтобы прочитать его. В этот же момент дверь напротив резко открывается. и кто-то впечатывается прямо в меня. Как-то машинально я вытягиваю руки, чтобы защититься и попадаю этому “кому-то” в глаз.

— Ой!

— Ауч!

Я с сожалением протягиваю руки к пострадавшему от моей невнимательности и только тогда замечаю, что это Мистер Макс.

— Ой, простите.

Он трет один покрасневший глаз, а другим смотрит на меня.

— Это было сильно.

— Мне очень жаль.

— Но, с другой стороны, приятно видеть такое рвение к работе. Вы ведь поэтому неслись по лестнице со скоростью колибри?

Никто так не говорит.

С наигранным сожалением я киваю.

Вообще-то, он виноват не меньше моего. А извиняюсь только я.

Не могу сдержать недовольного вздоха.

Мистер Макс убирает руку от своего глаза и, быстро моргая после ярого потирания, говорит:

— Вы тоже меня извините. Я не смотрел, куда шел.

— Точно.

Не знаю, зачем я говорю это вслух своему боссу.

Возможно, я умственно отсталая. Тогда он не сможет уволить меня за фамильярность. Инвалидов и пассажиров с детьми нельзя увольнять. Или это про автобусы.

Усмехнувшись, мистер Макс говорит:

— У меня есть ощущение, что вы думаете о чем-то, связанным со мной.