— Мааакс!

И я, и, собственно, сам Мааакс, оборачиваемся на звук.

Длинноногая ксерокопия Анджелины Джоли и Мерлин Монро в одном флаконе движется в нашем направлении и, широко улыбаясь, машет наманикюренной рукой.

Макс смотрит в ее сторону и, уже не оборачиваясь на меня, говорит.

— Мне пора.

Я чувствую гнетущее разочарование внутри. Мне хочется треснуть себя только за то, что где-то в глубине души, даже ни разу не проговорив словами, я могла решить, что ему интересно с…

Что я могу быть интересна ему.

Девушка подходит совсем близко и Макс поднимается на ноги, чтобы приветственно поцеловать ее идеальную щеку. Я замечаю, что он хочет обернуться, чтобы что-то сказать. Но девушка хватает его за руку и достаточно тихо, чтобы это казалось шепотом, но и достаточно громко, чтобы я слышала каждое слово, говорит

— Скажи, что ты не ел эти дешевые холестериновые бомбы!

— Не говори так.

Я чувствую себя максимально неловко и пытаюсь сделать вид, что не слышу их разговора. Мистер Макс поворачивается ко мне, и я встречаюсь с его извиняющимся взглядом.

— Мне действительно пора. Было приятно поболтать.

— Да. И мне.

Через минуту эта умопомрачительная пара уплывает в мир без холестерина и без меня. А я устало откидываю голову назад, не оставляя надежду, что в такой позе моя шея свернется сама собой и мне не придется думать о способах самоубийства.

Пегги, нашедшая меня слишком быстро и слишком не вовремя, садится рядом.

— И кто это был?

Не поднимая головы и перекатываю ее на бок, чтобы посмотреть на сестру.

— О ком ты спрашиваешь?

— Об этом парне, который говорил с тобой.

— Ты что сидела за фикусом с биноклем?

— Он похож на бога.

— На какого именно?

— Он тебе явно нравится.

— А ты явно не собираешься отстать от меня.

— Я сидела на соседней скамейке, а ты даже не заметила.

— То, что я тебя не заметила, не значит вообще ни-че-го.

— А то, что ты краснела как школьница что-нибудь значит?

— Сама ты краснела!

— Серьезно! Ты была красная как помидор за день до того, как его можно срывать.

— Впечатлена твоими познаниями о выращивании овощей.

— Ну, серьезно! Кто этот был?

— Наш новый генеральный директор.

— Ты вроде говорила, что он толстый и от него воняет супом.

— Я говорила так год назад. Этот новый!

— Новый директор?

— Да. Версия 2.0.

Пегги похотливо улыбается.

— Эта версия мне нравится!

Я улыбаюсь и опускаю взгляд на свой надкусанный пончик. После встречи с мистером Максом и его пассией желание есть что-то, кроме сельдерея, пропало напрочь. Я поднимаю пончик и смотрю на него несколько секунд.

Мне очень жаль, но нам нужно расстаться.

Вздохнув, я говорю сестре

— Будешь пончик?

Она колеблется секунду, но потом отрицательно машет головой.

— Нет. У меня свидание в 6. Нужно быть в форме.

Я смотрю на пончик тоскливым взглядом, а потом бросаю его в урну.

Глава 3.

Понедельник после корпоратива — лучший понедельник в году. Все стыдливо прячутся в мнимой занятости и стараются как можно меньше взаимодействовать с коллегами.

Только за это можно любить корпоративы!

Я вчитываюсь в скучные предложения, растянутые на полторы страницы, когда в наш отдел входит Скай, помощница мистера Макса. Прямо с порога она обращается к Крейгу.

— Мистер Гентшенфельд просит вас присоединиться к общему собранию.

Крейг нервно вскакивает из-за своего стола.

— Но мы никогда не участвуем в собраниях. Мы всегда обходились письменными отчетами.

— Если это вопрос, то ответ такой — Мистер Гентшенфельд просит вас присоединиться к общему собранию.

Она мне нравится.

Явно взволнованный Крейг начинает судорожно собирать какие-то бумаги и что-то бубнить под нос, а мы, все остальные серые мыши погружаемся в свою рутину. Только я опускаю взгляд в текст, как Скай говорит

— И Полли!

Я вопросительно смотрю на нее.

— Ты тоже идешь.

— Я?! Зачем?

Мое удивление такое же, как и у остальных. Широко раскрытые глаза, рот. В общем и целом, глупый вид. Скай пожимает плечами.

— Я просто передаю то, что мне сказали.

Затем она разворачивается и уходит.