Весь день я отвлекаюсь работой настолько насколько это возможно. И благополучно дожив до вечера, уношу ноги так быстро, как никогда раньше.

Только я вхожу в свою квартиру, как меня встречает Гудрон и запах чего-то горелого. Из кухни валит пар и слышен грохот посуды. Я сбрасываю обувь и уже разгоняюсь, чтобы бежать на пожар, как из кухни выходит Пегги, разгоняющая полотенцем дым.

Я не могу удержаться и не съязвить

— Пегги! Ты вынуждаешь меня всерьез задуматься о смене замков!

Пегги делает бровки домиком. Никто не может устоять от этого ее выражения лица. Никто, кроме меня!

— Сотри это выражение со своего лица.

Я открываю окна, чтобы выпустить дым. Пегги перестает изображать святую великомученицу и пожимает плечами.

— Я просто хотела испечь печенье

— В моей кухне?

— Кто-то же должен в ней готовить.

— Она ждала того самого, а теперь ее первый раз будет плохим воспоминанием.

— О, пожалуйста!

Я подхожу к столу, на котором стоит противень с маленькими почерневшими по краям печеньками.

— Мда, Пегги!.. Повар из тебя, как из меня Хемингуэй.

— Ты себя недооцениваешь.

Пегги хватает одно печенье и откусывает кусок. Я пристально наблюдаю за ней. В первую секунду она улыбается и кивает, как будто все получилось отлично. Но потом не выдерживает и, скривившись, бежит к раковине и выплевывает в нее пережеванное печенье.

— Какая прелесть!..

— Кажется, я переборщила с содой.

Пегги начинает громко смеяться, и я тут же подхватываю ее.

— Обещай никогда не угощать меня своей стряпней!

— Даю слово

Скоро дым рассеивается. Мы закрываем окна и устало плюхаемся на диван.

Я поворачиваю голову и вопросительно смотрю на сестру.

— Так, зачем ты пришла?

Она молчит несколько секунд, а потом поворачивается и сводит брови.

— Кажется, я беременна.

— Бере…что?!

— …менна! Чем ты слушаешь?!

— Прости, я не была к такому готова.

— От кого?

Я свожу брови в недоумении. Моя сестра образец нездорового феминизма. Мужчины — зло; женщины, поддерживающие мужчин — зло; зло — порождение патриархата, а значит тоже зло!

Пегги виновато опускает взгляд.

— Ну, был там один…

Что я вижу! Пегги краснеет?

— В общем, он был нормальный, понимаешь? Ничего такой!

— Ничего такой? Это самая высокая оценка мужчины, которую я когда-либо слышала от тебя

— Не правда! Я не такая уж мужененавистница!

— Ну да! Что-то не помню восторженных реплик.

— Значит, у тебя проблемы с памятью. Совсем недавно я восхищалась твоим секси боссом.

— Фу!

Я изображаю отвращение, за которым прячу свое постыдное увлечение мистером Максом.

Я смотрю на сестру вопросительным взглядом.

— И что ты будешь делать?

— Не знаю. А ты что бы сделала?

— Ясное дело! Встала бы на путь многодетной матери.

— Мне не до шуток!

— Извини, я перестаю контролировать себя, когда нервничаю.

— А теперь представь, какого мне.

— Ты уже сообщила новость счастливому папочке?

— Нет. И не думаю, что сообщу.

— Почему?

— Это был секс на одну ночь. Не думаю, что он вообще помнит обо мне.

— Что, ты настолько плоха в постели?

Пегги усмехается и легонько бьет меня по руке.

— Тебя уже не остановить, да?

— Я стараюсь, как могу.

Вздохнув, Пегги поднимается с дивана.

— Ладно, поеду домой. Посмотрю документалку об абортах, чтоб на эмоциях не сделать этого.

— Отличный план!

Я взглядом провожаю сестру, бросая ей в спину

— И, пожалуйста, оставь ключи от моей квартиры!

— Не дождешься!

— Попытаться стоило.

Уже на пороге Пегги поворачивается ко мне.

— Кстати, о твоем боссе!

Я нервно прикусываю щеку, как будто это может спасти меня от собственных чувств.

— Он уже подкатил к тебе?

Я громко цокаю и закатываю глаза.

— Этого не будет!

— Что-то не верится. Он так смотрел на тебя в том парке.

— Может у него косоглазие, а ты приняла это за флирт.

— Даже, если у него косоглазие, он явно был заинтересован в тебе каждым своим косым глазом!

Я поднимаюсь с дивана и иду к сестре, чтобы помочь ей выйти из моей квартиры и не ворошить во мне то, что я сама стараюсь игнорировать.