Остановились мы на пересечении улицы Невие и улицы Эмин Синан Джамии в густонаселенном квартале города в комнатке метров семи с видом на кирпичную стену, до которой я дотянулся, высунув руку из окна. Мой сопровождающий о чем-то переговорил с хозяином на турецком языке и сказал, что плата внесена на полгода вперед, и не важно, буду я здесь жить или нет.

– Прощайте, я сделал то, что должен был, и возвращаюсь назад, у меня в Москве еще очень много работы.

– Погоди-погоди, а как же я? Я думал, ты мне и дальше поможешь…

– Я сделал все по инструкции, дальше, как сказал Петр, вы сами. Прощайте.

Мустафа ушел, а я остался один в этой комнатушке, с унитазом и душем на одном квадратном метре, и в абсолютной тишине. На кровати он оставил пакет, и я достал его содержимое. Там была машинка для стрижки головы, тот старый телефон девяностых годов и местная сим-карта, которую купил Мустафа. Еще лежала карта Стамбула и допотопный навигатор, ну и зарядки к навигатору и телефону. И все, я один в чужом и незнакомом мне городе, скорее, стране с этим набором туриста. Одно только радовало – я отлично знал английский язык, и у меня было много денег, хотя это понятие очень растяжимое.

Я оставил в кармане пятьсот долларов, а остальные, оглядев помещение, спрятал под фальшпотолком аккурат над головной частью моей кровати, потрогал правую ягодицу и рассмеялся, негромко, конечно же. Она не болела совсем, и камень не очень-то и ощущался, если только так, чуть-чуть, хотя размер его, надо сказать, был достаточно внушительным. Голову остриг и подравнял основательно отросшую с проседью бороду. Разглядев себя в зеркале, я обнаружил, что чем-то очень похож на местного жителя: лысая голова и борода, прям абрек, надеть папаху – и все, ни одна живая душа не признает жителя северной страны.

Мне не надо сидеть дома и прятаться, уж коль все вот так повернулось. Я вышел на улицу и начал обследовать тот самый район, в котором мне предстояло жить. Как? А вот так: жить, выживать и приспосабливаться, а как же иначе? Помнится, кто-то, кажется, дед, сказал, и я запомнил фразу: «Выживает не сильнейший, а выживает приспосабливающийся!» И я стал это делать, стал приспосабливаться, причем настроив себя делать все совершенно спокойно, без суеты и нервов. Первое, что я предпринял – поменял, вернее, купил себе одежду, чтобы как можно сильнее походить на местного жителя. Я наблюдал, как здесь одеваются пожилые мужчины, и оделся также серо и неприметно, без каких-либо цветов и ярких оттенков. Купил себе дюжину трусов, короткие носки, чтобы обязательно были видны лодыжки, и в руках постоянно крутил короткие четки. Я нашел недалеко от дома дешевую столовую, в которой питался утром и вечером, а днем я все больше изучал город. У меня в комнатке стоял старенький телевизор и ночью, скорее ближе к ночи, я смотрел новости про Турцию и, больше, про Стамбул. Деньги потихоньку, не быстро, но убывали, и я подумал, что мне нужно найти себе какую-то работенку! А что я умею делать? Конечно же, писать картины и быть экспертом, но как искать работу без какой-либо лицензии… И потом… нет такого художника и эксперта Алексея Сидра, нет.

Конец ознакомительного фрагмента.