– Во-первых, не неизвестно у кого, мы познакомились. Ну, а кто я, Вам знать вовсе не обязательно. И самое главное, Вы здесь добровольно, Вы согласились поработать за деньги. Важно, сколько времени вы будете здесь работать, вот в чем вопрос.

– Ну, я же изучил картины и могу сказать, что они являются подлинными, и значит, я имею право уехать домой?

– Вот смотрите, Аким, Вы не очень внимательны, либо забыли, что сегодня Вы всего-навсего ознакомились, а уже завтра исследуете материал, напишете заключение и все, домой.

– Да, но…

– Давайте так, мы с Вами больше ни о чем не спорим, мы поужинаем, выпьем обещанного вина с сигарами, поболтаем о том о сем, уж тему-то, надеюсь, мы найдем. Затем в отведенных для Вас апартаментах отдохнете день-два, и – за работу. Пойдемте ужинать. И расслабьтесь, наконец, я не предлагаю Вам дружбу, но пока Вы здесь, давайте общаться, уверен, у нас есть общие интересы…

Я пошел навстречу, и мы оказались в большом зале с камином, в современном и очень простом стиле.

– Ух ты, как все просто, а я думал…

– Вы думали, что здесь все в золоте и с рюшками, вазочками, статуэтками и зеркалами? Ну это же чистой воды мещанство, а здесь все просто, как я люблю. Думаю, Вы знаете этот стиль, Вы же художник, в конце концов.

– Контемпорари! Или я ошибся?

Он одобрительно хмыкнул:

– В точку! Вы прям ходячая энциклопедия, все знаете, во всем разбираетесь.

– Обычно меня жена так называет, и Вы так же сказали, смешно даже как-то.

– Действительно смешно. Ну, да ладно, давайте уже ужинать, а то, как говорится, под ложечкой сосет.

Я огляделся, садясь за большой квадратный стол, накрытый на две персоны. Зал был просторный, метров сто, с очень высоким потолком метров пяти и такими же окнами, за которыми светило солнце, и ветер раскачивал верхушки сосен. Я встал, подошел к окну, затем обернулся и с удивлением посмотрел на хозяина дома. Неужели прошло так мало времени, и еще не стемнело?

– А, нет-нет, сейчас на улице совершенно темно, а это имитация, современные технологии, и можно все-все менять. Вот смотрите, нажимаем кнопку выбора, вот список: допустим, выбираем вот это и, вуаля – получаем вот такой пейзаж и наслаждаемся видами.

За окном появился океан со скалистым берегом. Волны били о скалы, раздавался шум прибоя, я даже на секунду ощутил запах соленой морской воды, и откуда-то слева, совсем слегка, дунул ветерок. Все было абсолютно натурально, и, если честно, я даже слегка обалдел, позабыв обо всем.

– Помните, я Вам говорил про «погоду в доме»? Вот это самое и есть. Такое новшество существует в малом количестве, конечно, и не у многих. Да, и это очень, очень дорого стоит. Вот смотрите…

Роберт нажал какую-то кнопку, и за окном образовалась самая настоящая пустыня. Передо мной неслись гонимые ветром шары саксаула, а метрах в трехстах по бархану шел большой караван верблюдов и навьюченных лошадей, сопровождаемых несколькими погонщиками. Мне даже захотелось окликнуть их и помахать им рукой. Напротив этого большого окна, вернее, экрана, был совсем небольшой камин, над которым висела картина, которая привлекла мое внимание, и я, взяв предложенный мне бокал вина, подошел к ней. Залпом выпив вино, я затянулся сигарой очень глубоко, как сигаретой, и даже не закашлялся. Мой взгляд уперся в шедевр, в шедевр Густава Климта «Портрет Адели Блох-Бауэр» 1907 года, и я тут же вспомнил ужасно грустную историю написания этой картины.

– Хотите сказать, что это тоже подлинник? – обратился я к Роберту.

– Вне всякого сомнения, я Вам говорил, что здесь только подлинники и дубликаты самих авторов. Вот, например, это – дубликат, а подлинник – в «Новой галерее» в Нью-Йорке, что создал когда-то Рональд Лаудер, Вы должны это знать.

По настоянию Роберта мы сели за стол и принялись за трапезу. Вино было очень приятным на вкус. Я не гурман, но, вкушая его, я ощущал, будто это терпкий и не приторный нектар, во всяком случае, другого определения я бы не смог предложить.

На других стенах зала также были картины, и спустя некоторое время, я подошел к той, что была у меня за спиной.

– Послушайте, Роберт, ну это же этот…, как его, черт побери, ну этот…, ну точно, Карло Кривелли «Благовещение с Эмидием», год не помню.

– Если точнее, то «Благовещение со Святым Эмидием», а год 1486.

– Да, точно, я уже много чего не помню.

Ну а за спиной Роберта висело вообще нечто запредельное для тех, кто хоть мало-мальски приобщен к искусству или видел эту картину когда-нибудь. Это был «Святой Вольфган и Дьявол» 1475 года написания Михаэлем Пахером.

Я громко рассмеялся.

– Что именно Вас развеселило, Аким?

– Ну, это тоже, видимо, дубликат?

– Нет напротив, это как раз подлинник, а копия в Старой пинакотеке в Мюнхене, вот так-то, мой друг.

Я съел совсем немного, в горле постоянно пересыхало и хотелось все время пить, поэтому после того как я залпом выпил два бокала вина, я все больше курил сигару, окуная кончик в вино, как предложил хозяин дома. Само вино я разбавлял водой, мне не хотелось пьянеть. Сюжет за окном сменился на Тибет, там уже величественно возвышался Кайлас, вершина которого освещалась вечерним солнцем.