Темно-серое небо светлело с каждым новым часом. Погребальные костры потухли. Снег торопился замести то, что от них осталось, напоминая выжившим, что им пора позаботиться и о себе. Но мы пятеро так и не отправились отдыхать, поскольку у нас было еще одно незаконченное дело.

Уставшие, голодные, чудом держащиеся на ногах благодаря одному лишь адреналину, мы отправились в королевский склеп. Нас сопровождали столь же измотанные и суровые гвардейцы, торжественно несшие три завернутые в белые саваны тела.

Три короля должны были упокоиться в стенах королевской усыпальницы.

Таур-Ан-Фарот, как тот, что правил Терра Арссе долго и мудро. Он был, слабым магом, но сильным правителем. И погиб как герой, вернув долг тому, кто по его вине четверть века назад лишился семьи.

Таламур, как тот, что был незаконнорожденным королевским сыном и, царствовал, недолго, но жестоко. И погиб, получив столько огня, сколько ему и не снилось, по случайному стечению обстоятельств.

Тиал-Аран, как тот, кто был рожден, чтобы стать королем, и был, как никто, достоин этой тяжкой ноши. Он был сильным, отважным и смелым. И погиб. Из-за любви. Или из-за хитрости Таламура. Кто теперь разберет?

Не было пышных речей и дифирамбов. Не было слез и стенаний. Даже у Тори глаза оставались сухими. Наверное, мы просто слишком устали и в тот момент не воспринимали происходящее с должной мерой печали.

Лишь после этого мы так же тихо разбрелись по королевскому дворцу Сарн-Атрада, чтобы, наконец, отдохнуть.

Я выбрал первые попавшиеся покои на втором этаже жилого корпуса, оказавшиеся незанятыми. Вошел, еле волоча ноги. Осмотрелся. Обнаружив широкую аккуратно застеленную кровать упал на нее и уснул без сновидений, не расправляя постель и не сняв испачканных в грязи и саже сапог. Спустя несколько часов понял, что серый свет из незашторенных окон мешает. В полудреме нащупал тяжелое покрывало. Укрылся им с головой. И не просыпался больше суток. К счастью, никто меня не будил.

Оказалось, когда дракон рушил дворец, площадь и близлежащие дома, все слуги, гости, советники и свита, предпочли разбежаться, подобно крысам на тонущем корабле. Возвращаться никто из них не спешил, поэтому несколько дней дворец практически пустовал. Лишь преданные гвардейцы блуждали по коридорам, словно призраки, по привычке продолжая патрулировать территорию.

К вечеру вторых суток слуги вернулись и, как ни в чем нибывало, приступили к своим обязанностям. Постепенно возвращались и все остальные, ошибочно решившие, что в замке переждать морозы можно будет с комфортом. Поняв, что все силы были брошены на утепление и ремонт городских домов, а в замке гуляют ледяные ветра, искатели комфорта несолоно хлебавши, отбыли восвояси.

Тогда-то я и проснулся от того, что незапертая дверь спальни громко скрипнула. Высунул голову из-под покрывала, щурясь от света, словно крот, и увидел на пороге спальни Стасилию.

Сначала решил, что вивианская принцесса мне приснилась. Прекрасная, свежая и отдохнувшая. В то время как сам я ощущал себя разваливающимся на части.

Сознание после долгого сна восстанавливалось медленно и неохотно, но память вскоре сжалилась и подбросила последние воспоминания. Огонь, дракон, разрушенный город, похороны и необходимость все же объяснить Стасилии, что произошло с нашим магическим резервом.

– Извини, если разбудила, – произнесла она, но большой доли раскаяния в ее тоне не было. – Хотела поговорить, если ты не против.

Поморщился. Решил, что в момент неприятного разговора, оттягивать который больше не имелось ни смысла, ни причин, хотел бы выглядеть более презентабельно и уверенно, нежели в момент пробуждения от тяжелого сна.

– Не против, – отозвался, зевая и потягиваясь. – Только дай пару минут, чтобы умыться.

– Подожду в гостиной, – кивнула Стасилия, но, прежде чем выйти, внимательно оглядела спальню.

Под ее взглядом почему-то стало неуютно и совестно за собственный помятый вид, неразобранную постель и сон в грязной одежде и обуви. Дождавшись, когда принцесса, наконец, выйдет, сонно поплелся в примыкающую к спальне ванную.

Глянул в огромное круглое зеркало в золоченой раме. Заметив на щеке пятно от сажи, плеснул в лицо холодной водой из чаши. Выглядеть лучше от этого не стал, но почувствовал себя немного бодрее. Взъерошил волосы, покрытые слоем пепла, впитавшегося в них. После событий на дворцовой площади я все еще казался измученным и бледным. Под глазами залегли синяки. На шее темнел болезненный ожог, оставшийся на память о расплавленном двимеритовом кольце.

Потратив еще немного времени, как мог, привел себя в порядок. Глубоко вдохнул и выдохнул, борясь с противоречивыми эмоциями. Сжал кулаки и на мгновение зажмурился. Собрался с силами и вышел в гостиную.

Ана расслабленно сидела в обитом бархатом кресле у небольшого стола и со скучающим видом смотрела в окно, как снег медленно сыпался с темно-серого неба, а мороз рисовал на стеклах затейливые узоры. Ее изящные пальцы легко и беззвучно постукивали по столешнице. Взгляд принцессы был рассеянным, а сама она казалась немного грустной, но от этого не менее прекрасной.