Меня передернуло. На этот вопрос у меня ответа не было. Я сам не смог найти его, решить, куда и как я должен двигаться после трагедии, пока не попал сюда. Только здесь, увидев Марси живой, хоть и сломленной, я почувствовал себя живым.

— Пережить похороны, а потом собирать себя по кускам, — честно ответил я. — Потом придет осознание, что ты теперь один, будет еще больнее. А потом эта боль станет тише. Она не уйдет, а просто останется с тобой надолго.

Дэйл всхлипнул и закрыл лицо руками, размазывая слёзы и кровь по коже. Я крепко сжал плечо и посмотрел на линию горизонта, мечтая просто войти в воду и никогда не выходить обратно.

Дни до похорон тянулись беспросветным серым пятном. Мы приезжали в управление, листали отчеты в поисках зацепок, но было пусто. Ни погибшей фигуры, которую я чётко видел перед Крис за секунды до взрыва, ни внятной причины взрыва.

Ни-че-го.

Было тихо и больно. Дэйл с помощью Марси готовился к похоронам, регулярно напиваясь в «Мусорном баке», и под конец просто приходил ко мне и проваливался в пьяный сон на кушетках, просыпаясь по ночам от собственных криков. Я чутко чувствовал его состояние и не вмешивался. Потому что знал, что сейчас творится в его душе. Ему так сейчас будет лучше.

В день похорон на местном маленьком кладбище рябило в глазах от чёрного цвета. Территорию оцепили ребята Вика, что сильно нервировало меня, потому что желающих проститься пришло много, но они пускали лишь самых близких.

Дэйл был бледен, но собран, сжимая челюсти и кулаки, словно боялся сорваться и показать слабость дрожащими губами или случайно сорвавшимся всхлипом.

Марси плакала и держала меня за руку. Фурки выглядел потерянным, слегка приобняв рыдавшую Марго, и сдерживал слёзы. Арчи с Эдом нервно озирались, словно прикрывая Дэйла от возможной опасности. Я заметил Ленни, который что-то беззвучно шептал возле могилы, Гестию, скорбно сгорбившуюся возле Дэйла, и фигуру своего, то есть нашего отца, который пустым взглядом смотрел на каменное надгробие. Ронни придерживал забившуюся в истерике Ким, лучшую подругу покойной Крис, которая рыдала навзрыд, больно, протяжно и страшно.

Я сжал руку Марси, подходя с ней к гробу, чтобы проститься со своей детской мечтой, которую не смог уберечь в этом мире, но надеялся, что в том, реальном, она счастлива и здорова. Все по очереди подходили к могиле, произнося слова прощания и горечи утраты. Лишь Дэйл неподвижно стоял и просто смотрел.

Я сделал шаг к нему и прошептал:

— Дэйл… Ты должен попрощаться, это последний шанс.

Дэйл двинулся вперед и склонился над гробом, запечатлев последний поцелуй на ее идеальных губах, всматриваясь в еще неизменившиеся лицо. Стоял над ней, смотрел, словно впитывал, запоминал то, как она выглядела, пытался вырезать на подкорке сознания ее черты. Я крепче сжал руку Марси, снова переживая это чувство безысходности, потери. Я помнил, как так же стоял и пытался поверить. Я помнил тот последний поцелуй, холод губ и горечь после. Помнил, как коснулся мраморной кожи, не желая принимать реальность ее смерти. Дэйл сейчас переживал то же самое, и я никак не смог предотвратить это.

Эд отвел Дэйла в сторону, когда пришло время закрывать гроб. Самый страшный звук — это глухой стук комков земли о крышку. Марси судорожно прижалась ко мне, беззвучно плача, а Дэйл внезапно упал на колени перед могилой и надрывно завыл.

— Прости меня, прости, я не уберег тебя, родная, — громко шептал он, срывая траву перед могилой Крис. — Прости, что не лёг здесь вместо тебя…

Я остолбенел на месте, словно видя себя со стороны. Очень плохое дежавю и страшная картина. Марси подлетела к Дэйлу, обняла его и что-то быстро зашептала, поднимая его с земли и уводя за собой с этого места. Я сделал шаг к надгробию и выпустил скопившиеся слёзы на свободу.

Не уберёг. Ни Марси, ни тебя, Крис.

— Пойдем, нам нужно уходить отсюда, Дэйл не выдержит всего этого без вас, — чья-то теплая рука толкнула меня в спину.

Я поднял голову и столкнулся с пронзительным взглядом карих глаз. Отец смотрел на меня изучающе, словно пытаясь понять, где он уже меня видел.

— Ты Джеймс, верно? Новенький в стае Дэйла?

— Да, мастер, я…

— Я всё знаю, мне Марси рассказала, — тяжело вздохнув, он двинулся вперед. — Даже не вздумай винить себя в произошедшем. Я вижу это в твоих глазах. Ты сделал всё, что мог сделать на тот момент, а сейчас ты последний здесь, кто должен раскисать.

Он говорил коротко, хлёстко, заставляя комок в моём горле постепенно исчезать.

— Иди собери всю вашу компанию и просто делай то, что у тебя лучше всего получается: слушай и чувствуй. Это то, что сейчас нужно Дэйлу и тебе. Не обращайся с ним, как с хрустальной вазой, шути и зли его, как это делает Арчи, но когда поймешь, что он готов выговориться, — просто выслушай его.

Я лишь ошарашенно кивнул. Отец Дэйла еще раз осмотрел меня с головы до ног и, не сказав ни слова, быстро ушел, оставляя меня у выхода с кладбища. Я хотел догнать его и обнять, но понимал, что он меня оттолкнет и отправит к парням, уже ожидающим меня в большой парящей машине.

После похорон вся наша печальная компания во главе с каменным Дэйлом отправилась в «Мусорный бак», чтобы отдать дань почести рано ушедшей от нас Крис. Мадам Смоленску, вытирая глаза белоснежным полотенцем, проводила нас к большому столу в пустом зале, организованном специально для нас Эдом. Тишину лишь раз нарушило наше дружное: «Прощай, Крис», когда мы, подняв бокалы с «Исцеляющей десяткой», попрощались с этой неоднозначной девушкой.

— Она хоть и была немного стервой, но она была хорошей, — тихо произнес Эд после третьего бокала. — Помните, как она организовала нам неделю свиданий со своими подругами, а потом ругалась на нас, что мы непроходимые идиоты, которые не могут удержать девушку?..