Складываю руки под грудью и смотрю в окно. Принципиально буду молчать теперь. Он сам приказал мне собираться и ехать с ним, а теперь еще и недоволен.

— Ты со мной в молчанку играешь? — выдавливает сквозь зубы.

— Я не обязана вас развлекать, — говорю тихо, но уверенно.

— Трусиха, ты храброй воды выпила? — мажет по мне задорным взглядом.

Молчу. Смотрю в окно на проносящиеся мимо черные стволы деревьев и глубоко дышу приятным ароматом лаванды. В машине прохладно от включенного кондиционера, и в целом обстановка расслабляющая даже.

— Ладно, — спокойнее проговаривает Лев Сергеевич. — У меня очень много машин, но когда я был маленький, то мечтал о собственном мотоцикле.

— Что-то я не видела у вас мотоциклов, — равнодушно говорю я.

— Потому что однажды я купил себе свою мечту. И попал в аварию. Мотик вошел под фуру и рассыпался просто в щепки, в металлические искореженные кусочки.

Я перевожу взгляд на Льва Сергеевича и смотрю на него с волнением. Сердце опускается в желудок и теперь неприятно стучит где-то в области солнечного сплетения.

— А я слетел с него и приземлился в кустах на обочине. Отделался легким ушибом и сильным испугом, — на его лице играет грустная улыбка. — Я не перестал любить мотоциклы. Но ездить на них больше не могу.

Хлопаю ресницами и медленно втягиваю прохладных воздух.

— С тех пор даже на тачках я не гоняю. Поэтому спортивная машина скорее для статуса, чем для скорости.

Опускаю взгляд и внимательно рассматриваю свои ладони, будто смогу увидеть на них что-то очень интересное.

— У меня боязнь скорости не обоснованная, — тихо произношу я. — Я просто боюсь и все.

Лев Сергеевич шумно усмехается.

— Со мной переживать не о чем, — заключает он.

Какое-то время мы едем молча, а потом Отшельник включает музыку. Что-то иностранное, и я ни слова не понимаю, но мелодия приятная.

Расслабляюсь и даже закрываю глаза. Морально готовлюсь к встрече.

Ничего плохого не должно случиться, но мое дурное предчувствие не проходит. Даже тошнит немного и от волнения под кожей жар.

Лев Сергеевич тормозит возле темного застекленного здания.

— Выходи, — бросает он и открывает мне дверь.

На улице уже стемнело, но яркий свет фонарей хорошо озаряет улицу. В городе воздух все еще пропитан теплом, парящим от раскаленного за день асфальта. Я точно знаю, что возле замка Отшельника сумерки сейчас холодные и влажные.

Осматриваюсь.

Это центр города, и мрачное здание на многолюдной улице — единственное без вывесок и огоньков. Одинокое и пугающее.

— Встреча будет проходить здесь? — я спрашиваю, затаив дыхание.

— Тебя что-то смущает? — Лев Сергеевич берет меня за руку.

Его большая ладонь сдавливает мою. От соприкосновения с его прохладной кожей у меня волоски встают дыбом.

— Здание выглядит заброшенным, — лепечу я.

— Так и есть. Тигрицкий собирается открывать здесь элитный ночной клуб. Нужно обсудить пару моментов.

— Вы будете спонсировать это заведение?

— Я вложусь, Дарина. И как только клуб наберет популярность, я буду получать с него хороший процент.

— Поняла, — киваю я.

Лев Сергеевич ведет меня за собой. Он так уверен, будто хорошо ориентируется в этом здании. Словно бывал тут раньше.

Большая деревянная дверь в конце коридора приоткрыта, и из нее сочится тонкий лучик света.

— О, Давыдов! — басистый мужской голос радостно приветствует Льва Сергеевича.

Я замираю за его спиной, рассматривая большой стол с угощениями и алкоголем.

— Рады вас видеть, — кивает мужчина в ярком фиолетовом костюме.

— Взаимно, — Лев Сергеевич коротко жмет ему руку.

Мужчин всего четверо. Отшельник — пятый.

Рядом с каждым мужчиной сидит шикарная девушка. Блондинка, две брюнетки и рыжая.

Они словно с обложки глянца. Яркие и эффектные, красивые до умопомрачения.

Аура в этом кабинете настолько тяжелая, что мне становится сложно дышать. Или это от табачного дыма…

Лев Сергеевич обнимает меня за талию и приглашает присесть на мягкий удобный диван.

— Пьешь? — Тигрицкий достает бокал и оборачивается к Льву Сергеевичу.

— За рулем, — тихо отзывается он в ответ.