– Нет, ну ты видела, гвардия, а!? Каково? Что молчишь? Аннигилятора, что ли, объелась?

– Я думаю. Просто думаю, - буркнуло облако.
– Думаю о том, как я потом с тобой общаться буду. Ты же меня в два счета со всего видимого и невидимого света сживешь. Ну зачем тебе такое? Ты же, по сути, уродом станешь!

– Да как же ты не понимаешь, распрекрасная ты моя колесница! Ведь в таком виде я смогу пересечь Верхнюю границу!

– Позволь узнать, а зачем тебе это нужно?

– А зачем ты хочешь слиться с туманностью?

– Ох, странник. Значит, ты все-таки думаешь о вечности.

– Значит, думаю.

– Ох-ох-ох-хо-ох. Ох уж эта вечность. Никому не дает покоя. Вечно из-за нее попадаем во всякие передряги. Ну что ж, пусть будет по-твоему. Только об одном прошу. Когда тебя переклепают, не забывай, что я-то пока очень и очень хрупкое существо. Поэтому обращайся со мной нежно, как с женщиной.

– Хорошо, обещаю. Буду беречь тебя, как Орионскую принцессу, - странник вздохнул. – А давай, пока эти артисты бродят где-то, помечтаем.

– О чем?

– Хотя бы о том, что мы будем делать после того, как посетим дворец, например?

– Полетим к Андромеде.

– А это еще для чего?

– Как для чего? Будем делать из меня туманность.

– И для этого обязательно нужно лететь на Андромеду?

– Обязательно.

– А сколько до нее лёта?

– Думаю, что с твоими возможностями через полгода доберемся.

– Так долго? Можно же скачками. Или забыло, что у меня куча всяких наворотов будет.

– Вот именно. Без них мы бы плелись туда лет 50, если не больше.

– А поближе нет ничего?

– Нет. Андромеда – самая близкая.

– И что потом?

– Что потом, что потом!? Заладил, е-мое. Суп с котом - вот что потом! Ты же на Землю хотел занырнуть!?

– Ну, хотел.

– Вот и нырнем.

– Что, еще полгода?

– Да, нет! Обратно моментально попадем. Я же стану туманностью.

– Ааа. Тогда ладно. Давай так и сделаем. Кстати, сколько мы на Земле пробыли?

– Видишь, вон на столбе хрономер висит. Пойди, глянь.

Странник подошел к горящему ярко-красным огнем экрану и немного поколдовал над пультом.

– Вот это новости!

– Что такое?

– Получается, что со всеми расчетами и допусками, с учетом того, что будильник земной недавно перевели, на Земле уже около 7 лет прошло.

– Даа, быстро время пролетело. Ничего не скажешь. Интересно, как там поживают наши старые знакомые?

– Хватит гадать, Белое. Попадем туда - узнаем. Вон, кажется, за мной идут.

Скрипнула дверь, и на пороге появились два самых обыкновенных молодцеватых рейнджера, которыми вся Невидимая вселенная, что называется, «кишмя кишит».

– Вы, сэр, странник? – обратились они к нему.

– Да.

– Следуйте за нами.

– Куда?

– В операционную. Там вами займется лучший демиург НИИ. Новый статус – это дело не для простых хирургов. У нас только один вопрос. Последний. Скорее даже не вопрос, а уточнение. Мы не успели обозвать последнее изобретение, а соответственно и зарегистрировать. Ничего, если в реестры будет занесена порядковая кодификация?

– И под каким шифром я там буду проходить?

– QK8, согласно прейскурантам. Если вы, конечно, не возражаете.

– В принципе ничего накидон. Даже солидно. Так что валяйте, пишите как есть. Верно, гвардия!?

– Верно, верно,– промычала небесная колесница. Рейнджеры кивнули в знак согласия и расступились, пропуская Странника вперед.

– Пойдемте, сэр. Ваш друг может подождать пока здесь, вон в тех черненьких ящичках. Это капсулы временной дефлактации. Называются «вечность в секунде». Внутри – абсолютный температурный ноль и вакуум. Вашему другу в них будет очень удобно.

Облако чуть не поперхнулось, услышав, какой ему уготован досуг.

– Нет, уж. Я лучше по вестибюлю полетаю. Осмотрюсь тут, так сказать. Не доверяю я всяким ящичкам. Мне и без вакуума неплохо. Надеюсь, вы не против, мосье?

– Пожалуйста, пожалуйста. Вы наши почетные гости. Поступайте как угодно.

Стеклянные двери захлопнулись, и облако осталось наедине с самим собой, потолком, стенами, хрономером и черной «вечностью в секунде». От нечего делать пришлось мотаться вдоль стен, описывая неправильные круги, и складывать полученные при этом траектории в доисторический черепной загашник. Через несколько часов загашник грозил вот-вот лопнуть. Числовые комбинации уже не принимались метрической системой челнока и тонкой водянистой струйкой стекали на пол прямо из ушей. Но, наконец, дверь открылась, и на середину холла выплыл бесформенный черный кусок полувещества, который очень скоро и кстати принял очертания старого доброго Странника.