— Так вы во всем разобрались? — спросил Тайер, листая новостную ленту на телефоне.

— Не во всем, — ответила я.

— Пусть с моим братом не всегда просто, но он по уши влюбился в тебя, — объявила Жизель, просматривая новости на телефоне.

Ее слова успокоили меня, ведь она знала его лучше, чем многие люди.

— Ага, иногда недостаточно испытывать к кому-то чувства, — вступил в разговор Тайер.

Мы с Жизель взглянули на него. Он понимал, что не особо-то поддерживал?

— Понимаете, — продолжил Тайер, странно посмотрев на Жизель, которая быстро обратила свой взгляд на телефон, — иногда на пути встают обстоятельства.

На наши телефоны одновременно пришли сообщения.

Его привезли.

Мы вскочили на ноги и поспешили к лифту. Никто из нас и слова не проронил, пока лифт поднимался на этаж Кейсона. Когда мы вышли из него, Тайер и Жизель побежали по коридору к его палате. Я остановилась на полпути, понимая, что не смогу зайти, если там находится Кора. Они скрылись в палате, а я осталась в коридоре, ощущая себя целиком и полностью беспомощной.

После этой ночи у меня было предостаточно времени, чтобы все обдумать. Взвесить, что Кейсон делал для меня, и как я относилась к этому. Никто еще ради меня не предпринимал таких огромных усилий. Никто не отодвигал свое счастье на задний план ради меня. Больше я не хотела быть одинокой. Больше я не хотела держаться за боль. Я не хотела злиться на Кейсона. Я хотела любить его.

Из палаты вышел Тайер.

— Она там.

Мои плечи поникли, и я кивнула, понимая, что этого стоило ожидать.

— Как он?

— Довольно сонный. Может, побудешь в столовой, а я напишу тебе, когда она уйдет?

— Хорошо.

Он грустно улыбнулся мне и вернулся в палату Кейсона.

Мое сердце сжалось. Это я должна поддерживать его там. Не она.

Кейсон

Я так устал и страдал от боли. От чертовски сильной боли. Недавно пришла медсестра и добавила больше обезболивающих в капельницу.

Вокруг меня раздавался гул голосов, но я не различал слова, поэтому закрыл глаза, дав всем понять, что я не в силах разговаривать. Однако я заметил, что Шей не было в палате, зато была чертова Кора, что меня бесило. Мне нужна Шей. Каким-то образом она все делала лучше.

— Хочешь, чтобы мы ушли? — раздался голос Жизель.

Я приоткрыл глаза.

— Да. Я в порядке.

— Я не уйду, — заявила Кора.

Да чтоб ее.

У меня не было сил спорить. Не было сил ни на что, потому что обезболивающее вновь подействовало, и тело накрыла волна тепла и дремоты, больше я не мог фокусироваться.

***

Я проснулся в полнейшем мраке. Руку ломило, мне было нужно обезболивающее. Здоровой рукой я потянулся к кнопке вызова медсестры, но меня отвлекло маленькое тело, свернувшееся клубочком на кресле рядом с моей койкой. И, несмотря на боль в запястье, я слегка улыбнулся.

— Шей? — Голос еще не прорезался. — Шей? — вновь попытался я.

Она заерзала на кресле, голова повернулась в мою сторону. Увидев, что я очнулся, Шей попыталась сесть, но едва не упала на пол из-за сплетенных под ней ног. Она разразилась смехом, который окутал мое сердце.

— Привет, — проговорила она, подтягивая кресло к краю койки.

— Привет, — прошептал я без сил.

— Как ты себя чувствуешь?

— Так, будто меня сбил автобус.

Она положила ладонь на мою щеку и всмотрелась в глаза.

— Прости.

Я потерялся в ее красивых зеленых глазах и осознал, что если она все же простит меня, я никогда не сделаю того, от чего смогу потерять ее.

— Врач сказал, что операция прошла успешно, — объявила она.

В моих мыслях неуспешной операции и быть не могло.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросила Шей.

— Только ты.

Может, прозвучало банально, но до этого, когда я проснулся, в палате была Кора, и это только укрепило осознание того, что я желал всего лишь одну девушку. И просто нет смысла скрывать это от нее.

— Я серьезно, — проговорила она, решив, что мои слова были шуткой.

— Я тоже, — ответил я более серьезно.

Ее взгляд опустился, она никогда не принимала правду, если от нее ей становилось не по себе.

— Я говорил, что хотел бы проснуться, а ты бы простила меня.

Ее глаза вновь посмотрели на меня. В них ничего не разобрать.

— Я хочу тебя, Шей. Только тебя, — признался я. — Ты хочешь меня? — спросил я. Никогда не ощущал себя таким уязвимым, потому что до этого момента я не знал, какой ответ меня ожидал.