Шрифт:
— Маришка, — я хмыкнул, остановившись у двери. — У меня невеста есть. Неужели ты действительно рассчитывала на нечто большее, чем перепихон раз в неделю? Мне служить осталось всего ничего. А она ждет.
— Гнида ты, Поляк. То есть сам почти женат, а меня так, попользовал, да кинул? — девушка резко встала и открыла дверь в спальню. — Виталь, ты это слышал?
Из спальни вышел амбал внушительных размеров.
— Ты чего, колхозник, решил соскочить? Потрахиваешь девчонку, а ответственности боишься? — парень-скала надвигался.
Я сделал шаг к двери. За себя не боялся, а вот незнакомый Виталик мог бы пострадать. И кто знает, чем бы закончился этот день, если бы в дверь не начали колотить с обратной стороны.
Марина побледнела, вскочила с табуретки и бросилась открывать. За дверью стояли Андрей и зареванная Света.
— Ты зачем привела его? — голосила Марина. — Договорились же.
— Так правильно будет, Марина. Ты ж от Витальки беременна, а Диму давно облюбовала, — всхлипнула Света. — Вот пусть Виталик и женится на тебе.
В дом вошел Андрей. И встал рядом со мной.
— А Виталик, стало быть, вот этот шкаф?
— Ну да — ухмыльнулся парень. — Вы, ребята, простите. Идея не моя. Маринка — шмара местная. Я даже не уверен, что от меня залетела. Бабки на аборт предложил, все как положено. А она мне про Диму. Мол, поможешь с ним, бабло свое себе оставишь.
Громила оказался обычным трусом.
Смачно плюнув под ноги Марине, дал себе слово, что больше ни одну бабу к себе не подпущу.
Мы с Андрюхой проводили Свету и вернулись в часть. И вдруг в казарму забежал дежурный:
— Поляков, скорее иди на проходную. К тебе брат приехал.
Перепрыгивая койки, ломанулся к выходу. Леха совсем пацан. Как и зачем он приехал так далеко?
Подросший Лешка стоял у проходной с огромной сумкой. Увидев меня, криво улыбнулся и пошел мне навстречу.
— Привет, Дим. Я тебе еды привез. Раньше не получалось. Отец бы не позволил.
Опустив глаза, светловолосый Лешка уставился в пол.
— Что-то случилось? — я встряхнул его за плечи.
— Батя умер, Димка.
— Погоди! — я рванул на проходную. — Я сейчас договорюсь, и поедем домой!
— Дим, постой! — брат догнал у самого входа. — Его полгода назад похоронили.
— Что? Почему мне не сообщили? Твою ж мать! — я ударил кулаком в березу. — Леха, почему? — из глаз брызнули слезы, и я продолжал бить кулаками дерево, вымещая на нем всю злость.
— Мать тебя винит. Говорит, что он из-за тебя умер. Но ты не думай. Мы на твоей стороне. Она в город поехала рассаду покупать, а я набрал еды и приехал. Раньше не мог. Денег своих нет, вот у матери и спер.
Я обнял брата, понимая, что в село и в родной дом мне теперь путь заказан.
— Постой тут, Лешка. Сейчас денег дам. Ты как собираешься домой ехать? Башка твоя дырявая. Ночь на улице.
— А я на вокзале заночую, а утром поеду.
— Мать выпорет, — тихо выдохнул.
Оставив брата на улице, вихрем влетел в казарму. Достал деньги из заначки и нарвался на Андрея.
— Дим, ты плакал, что ли? — друг схватил меня за плечи и встряхнул точно так же, как минуту назад я трепал брата — Что случилось?
— Отец умер.
— Так надо ехать! — засуетился друг.
— Поздно. Он полгода как умер. Просто я узнал только что. Там братишка мой меньший, у проходной. Ему до дому доехать бы, а путь неблизкий. Пацан же еще. Страшно за него.
— Не кипишуй. Сейчас решим.
Андрюха выбежал из казармы, а я вышел на улицу. Лешка сидел на бордюре и курил.
— А это еще что? — вырвал из его руки сигарету. — Отца нет, значит, все можно?
Леха поежился и всхлипнул.
— Димка, теперь ты никогда не приедешь? Райка скучает. А мать как с ума сошла. Говорит, видеть тебя не хочет. Но это же неправильно. Ты же не виноват, что батя умер.
— От чего умер хоть?
— Запил. Потом сердце прихватило. До области не довезли. Инфаркт, кажется.
Из здания вышел Андрей с одним из сержантов. Юра Краснов служил с нами, но был женат и жил возле части. Парень лишь изредка ночевал в казарме, и у него была старенькая оранжевая «шестерка».
— Вот, держи, — Андрей достал из кармана пачку денег. — Отдай матери. Скажи, пусть вам шмотки купит. Ходишь в обносках.
Усадив брата на заднее сиденье, забрал сумку с продуктами. Не хотел бы брать, но малой же для меня ее пер.