— Все в порядке, Клементина. Правда.

— Нет, не в порядке, — говорит она почти слишком громко, как будто ей нужно, чтобы я лучше слушал. Поэтому я даю ей закончить. Она делает глубокий вдох. — Этого больше не повторится. Я была пьяна и сказала то, что не должна была говорить. Мне жаль, если это доставило вам неудобства.

Мы смотрим друг на друга несколько секунд, прежде чем я кладу руки ей на плечо, как если бы успокаивал свою дочь.

— Клементина, все в порядке. Я не сержусь, и спасибо, что извинилась. В следующий раз я не буду подходить к двери, когда ты вернешься домой после вечеринки.

Ее губы расплываются в улыбке, когда она слышит намек на шутку. Я поглаживаю ее плечи, наслаждаясь ее мягкой кожей, и в этот момент это становится не столько утешительным прикосновением, сколько массажем. Мои ладони еще немного вдавливаются в ее плечи, и она делает глубокий вдох, как будто ей это нравится, а затем задыхается и делает шаг назад.

Черт, я все испортил.

— Прости, — пробурчал я.

Она качает головой. — Нет, мистер Сантос. Это моя вина, lo siento 16. Спасибо за ужин.

— Конечно, Girasol, — говорю я, прежде чем она обходит меня и направляется в прихожую.

— Buenas noches, Mr. Santos17, — говорит она, и прежде чем я успеваю ответить, я слышу ее удаляющиеся шаги на втором этаже.

Я опираюсь на кухонную стойку и вздыхаю, жалея, что никогда этого не делал. Хотелось бы перестать питать эти желания, которые не должны были существовать. Она извинилась передо мной за то, что сказала той ночью, и я помассировал ей плечи. Кто, черт возьми, так делает?

Она ясно дала понять, что ее поступок был ошибкой и что я должен прекратить эти фантазии.

Но мой разум не позволяет этого сделать. Его поглощают ее светлые волосы, шепот и милейшие веснушки.

Фрэнки взвизгивает, направляясь ко мне на стройплощадку. Я направляю несколько грузовиков туда, куда им нужно, прежде чем повернуться к нему. Он держит руки на бедрах, наблюдая за мной.

— Что? — спрашиваю я, приподнимая бровь.

— Ничего, cabron.18

— Ты смотришь на меня так, будто я сделал что-то не так, — язвлю я.

Фрэнки не отвечает, подходя ближе, и я скрещиваю руки на груди. Он вытирает верхнюю губу подушечкой большого пальца. — Ты ничего не сделал, и я это знаю.

— Ты говоришь о чем-то закодированном, что я должен интерпретировать?

Он наконец смеется и хлопает меня по плечу, отчего я почти теряю равновесие и пытаюсь так же быстро его восстановить. Я жестом указываю на импровизированную площадку для отдыха в нескольких ярдах от нас. Это просто стол для пикника, к которому приделаны скамейки. Мы садимся друг напротив друга.

— Ты знаешь, о чем я говорю, германо. Como esta tu nueva novia?19

Он шевелит бровями, а на лице у него нарисована ехидная ухмылка.

Очень похожее на удар лицо.

— Фрэнки, —

кусаюсь я. — Callate, carajo20.

— Что? У тебя такое выражение лица, которое я слишком хорошо знаю. Это значит, что у тебя есть секреты, а у тебя никогда не было секретов от Фрэнки.

— Перестань говорить о себе в третьем лице. Ты же знаешь, я это ненавижу.

Фрэнки закатывает глаза. — Да ладно, что нового? Или твои ужасные шутки про отца уже привели к тому, что она съехала?

— Нет, — наконец сдаюсь я. — Я сохраняю свое пространство. Это достойный поступок. А вот Рози...

Фрэнки качает головой и прижимает ладони к обоим ушам. — Нет! Я не хочу ничего слышать о Розите.

— Фрэнки, — говорю я, смеясь. — Я не знаю, как поговорить с ней о том, что она тайком сбежала. Она никогда не делала этого в школе, а скоро будет выпускницей колледжа. Я не должен так беспокоиться, но...

— Но она же твоя Розита, — добавляет Фрэнки.

— Вот именно. Она даже спросила о поездке? Похоже, это нечто большее, чем она говорит. Я думал, она планирует найти работу.

— Боже, она, наверное, едет с ним, да?

— Она уже взрослая, — улыбаюсь я, но улыбка не настоящая.

На мгновение мы замолкаем, и все, что мы слышим вокруг, - это работающие мужчины, выкрикивающие приказы. Фрэнки жует щеку, прежде чем наконец ловит мой взгляд.

— Тебе нужно пойти на свидание или переспать, — неожиданно говорит он.