Кто-то говорит, что Светка наверняка жива, скорее всего, боится домой возвращаться. Не нужно накручивать себя раньше времени. К тому же, она так однажды пропадала и после объявилась: Рома пришел с работы, а Светка сидела на лестнице. Она помылась, поела, о себе рассказывала мало, упомянула новый путь, что теперь-то она все точно поняла и жизнь ее будет другой. Она и правда выглядела по-другому, чуть здоровее, но с нездоровым блеском в глазах и бубенчиком на шее. Сказала, что ей запретили общаться с родными, если они не ищут просветления. Но ты же меня не бросишь, спрашивала, ломая всякую логику, и Рома отвечал, что нет, не брошу никогда. Рома особо не вникал в ее рассказы об энергиях и духах, только оценивал состояние, гадал, принимает или нет. Нажарил ей картошки, покормил. Потом вышел за сигаретами, вернулся, а в квартире уже не было ни Светки, ни Роминого ноутбука. Вместо него на столе лежала брошюра «Ступени возвышения. Путь к счастью», автор — некий Александр Соул. По телефону, указанному в той брошюре, сообщили, что никакой Светы не знают.

Возможно, со дня на день Светка опять будет сидеть у его двери.

Возможно, после этого она снова пропадет с чем-нибудь ценным. И пусть.

выдох четвертый

Небо укрывает город темным блюдом. Мороз крепчает, и город хрустит под его тяжестью, стекленеет и искрится свежим снегом. «С Новым 2019 годом!» — кричат красные буквы над козырьком ДК. Люди заходят внутрь медленно, по одному — открыта лишь одна створка двери, у которой стоит парень в шапке с перьями и окуривает каждого можжевельником. Рому подташнивает.

Нутро у ДК теплое и душное, выстланное красным бархатом, обитое советским деревом. Вдоль стен на раздвижных столах разложены брошюры и эзотерические книги, амулеты на шнурках, всё по сто пятьдесят рублей, вода заряженная в пузырьках по триста, шарфы и перья, буддистские браслеты, четки, камни для правильного фэншуя. Плакат с рекламой лекции Ананда Архата, гуру из Непала, лечит все, раскрывает чакры, встречу организовывает ООО «Белое солнце». «Добро пожаловать в Алтайский край», гласит другой плакат у раздевалки — как будто Алтайский край начинается именно здесь, со стальных крючков и курток.

— Добро пожаловать, — тихо повторяет Ника и, поймав удивленный взгляд Ромы, вскидывает брови: — Что?

У Ромы нет вопросов, ему не до них совсем. Не раздеваясь и не обратив внимания на окрик очередного ряженого, он идет к двойным дверям, ведущим в зал.

В зале приглушен свет. Странная смесь запаха старых библиотечных книг, дыма, пота собравшихся людей висит в сумраке, впитывается в потертый бархат кресел. Внизу сцена и небольшой экран. По проходам бродят ряженые в шкурах с бубнами — назвать их шаманами язык не поворачивается, — они стучат, они поют, они танцуют, звеня колокольчиками, нашитыми на костюмы.

Нет ни одного свободного места, зал переполнен, многие стоят у стен. Глаза закрыты, Роме кажется, что кто-то вообще спит. Одна из женщин безостановочно рыдает, вцепившись в подлокотники. Другая крестится после особенно сильных ударов в бубен. Мужчина рядом с ней вращает головой, как будто разминается на уроке физкультуры — вверх-вниз-вбок, голова того и гляди свинтится с шеи. Роме и жалко их, и брезгливо. Это лишь бизнес, думает он, и ему еще сильнее хочется встряхнуть этих людей, вытолкать на мороз, чтобы пришли в себя.

Ника взирает на происходящее бесстрастно: на плачущую женщину, на мужчину в трансе и шаманов с бубнами. Так ученый наблюдает за экспериментом, который подтверждает давно полученные данные.

— Надо же, как все знакомо, — говорит она Роме на ухо, пока он высматривает мать.

— А ты? — спрашивает Рома.

— Что — я?

— Ты в это веришь?

Ника пожимает плечами.

— Это не имеет значения, — отвечает она. — Многие вещи просто происходят, веришь ты в них или нет.

Рома наконец замечает мать. Та стоит у сцены, неловко оперлась на стену, — у нее всегда болит спина, — и терпеливо ждет, пока шаманы не отголосят. В руках она держит лист А4 в файле: Светкина фотография, распечатанная на цветном принтере, это Рома знает. Мать раздала много таких, он сам раздавал и расклеивал.

Он оставляет Нику, спускается к матери. Плотный мужчина в кожанке пытается Рому выпроводить — «нельзя мешать молебну», — но Рома отпихивает его и наталкивается на старуху в шапке из совиных перьев. Та вскидывает голову, заглядывает ему в лицо. На миг кажется, что у нее лишь тьма в глазницах. Рома быстрей ее обходит, трогает мать за плечо, показывает в сторону выхода — пойдем.

Мать сопротивляется — нужно же поспрашивать, вдруг кто-то Светку видел. Тут шум, звон и пение стихают, и на сцену поднимается смуглый коренастый мужчина в свободной накидке, из-под расшитого края которой видны джинсы.

Здравствуйте, дорогие друзья, говорит он, я очень рад вас всех видеть. Давайте поприветствуем друг друга аплодисментами.

Звучат аплодисменты.

Я улыбаюсь сейчас вам, а вы улыбнитесь мне. Ну же! Смелее! У нас у всех сегодня должно быть замечательное настроение, потому что есть повод! Внутри каждого из нас есть очень ценное сокровище.

Мужчина касается своей груди.

Ни у кого такого нет, только у вас. Оно только ваше. Это ваш дух. Душа, как некоторые называют. Душа притягивает силу — вашу силу. Все три части человеческой души, которая воплощена в теле и совмещена с телом, имеют свои источники силы. Сила течет из Верхнего мира, откуда мы все пришли, и естественным образом наполняет каждого из нас. Чем светлее душа, тем больше силы она притягивает, я рассказывал об этом на собраниях.