На вершине лестницы северного партера открывается восхитительная панорама самого партера с его статуями, вазами, коронами, Пирамидой и скульптурной группой Нептун. На этом обзор парка завершался.

Вот он – идеальный осмотр садов Людовика XIV. Королевский справочник-путеводитель замечательно оправдывает свое название. Как уже говорилось, он содержит 25 параграфов. Конечно, не имеет смысла перечислять все великое множество фонтанов и разноцветных искрящихся фонтанчиков, мраморных и выполненных из позолоченной бронзы статуй, рокайлей [129] и барельефов, огромных фарфоровых ваз и ящиков с апельсиновыми деревьями.

Кроме этого маршрута существует еще и расширенный, предполагающий также и плавание по каналу. Здесь уже присутствуют несколько иные нюансы, потому что великолепие и удобство Большого канала, как, впрочем, дворца и парка, олицетворяют собой морское превосходство Франции. Таким образом, флотилия канала – это как бы миниатюрный символ грозного флота Людовика, которым командует де Турвиль [130] .

Снасти флотилии Большого канала четко вырисовывались на горизонте, в самом конце Королевской аллеи. Сразу с террасы парка ее могли видеть дипломаты и заезжие принцы. Флотилия находилась в полном распоряжении придворных и словно предлагала отправиться в далекое путешествие, не просто на осмотр Трианона [131] , а в далекое, бурное и загадочное море, быть может, даже в Западную Индию.

А как еще королю было найти более доходчивый и верный способ показать двору, светскому обществу Парижа, всем французам и иностранцам свой неизменный интерес к морскому делу? Для этого нужен был символ, и им служили маленькие корабли Большого канала. В противном случае пришлось бы лично посещать, к примеру, Тулон или Брест, а Людовик XIV успел побывать лишь в Дюнкерке.

Королю очень нравилось наблюдать, как совершала маневры версальская флотилия. Точно так же ему нравилось налаживать ее строительство и следить за его ходом. Флотилия канала по замыслу не менее гениальна, чем все остальные версальские достопримечательности; она наилучшим образом была приспособлена для навигации по небольшому водоему.

Чаще всего миниатюрные модели короля использовались в том случае, когда возникало желание совершить небольшое приятное путешествие по парку, послушать концерт или насладиться зрелищем иллюминации. Однако, несмотря на свои размеры, это были самые настоящие суда. Мастер, изготавливавший их, знал морское дело досконально. Абсолютно точно были соблюдены формы, габариты, силуэты и такелажные снасти боевых кораблей, которые они изображали. Иногда, в виде исключения, Людовик дозволял плавать рядом с этими судами изысканным венецианским гондолам, которыми управляли лодочники из местечка Сен-Марк. Обычно королевскую флотилию сопровождала большая стая лебедей. Начиная с 1673 года этих дивных птиц специально завозили из Дании. К 1681 году на канале проживали 195 лебедей.

В составе флотилии Большого канала имелось несколько яхт английского образца, несколько баркасов, одна фелюга неаполитанского типа. Особый интерес и любопытство вызывали три миниатюрных военных корабля. Это был самый настоящий боевой отряд, который появился здесь в 1685 году.

Первый в этом отряде – «Дюнкеркуаз», большая барка. Ее собирали плотники, прибывшие из фламандского порта. Второй – «Реаль» – точная копия настоящей галеры «Реаль», которую именовали также «Гранд галер». Этот корабль являлся предметом гордости Марсельской эскадры. Настоящую галеру оформлял Пюже [132] , а ее маленькую сестру создавали скульпторы Тюби и Каффьери. Все части такелажа, тенты, декоративная обивка и флаги так и сияли на солнце, переливались всеми оттенками золота, серебра и небесной лазури.

Что касается третьего корабля – «Гран Вессо», то он являлся творением не простого мастера. Чтобы появился этот шедевр, пришлось обратиться за помощью к инспектору морского строительства. Эта модель корабля была чисто голландской, а потому для ее строительства из Амстердама доставили подходящую древесину. Работали над судном двадцать два плотника из Нормандии и Прованса. «Гран Вессо» был маленьким фрегатом, на котором установили 13 специально отлитых из бронзы пушек.

С того времени, как во французском флоте появились сразу две эскадры – галеры на востоке и большие суда на западе, начиная с 1686 года король на своем Большом канале выбирал попеременно для плавания то галеру «Реаль», то свой любимый «Гран Вессо». Так продолжалось до того самого дня, когда придворный врач Фагон [133] из опасений возникновения у Людовика ревматизма запретил его величеству совершать плавания по каналу.

Современному туристу, конечно, очень трудно представить, какое оживление и какая пестрота красок царили когда-то давно на этом Большом канале с его многочисленными причалами. Венецианские гондольеры красовались в одеждах из тафты, дамасских тканей и парчи, отливающей красноватыми оттенками, с золотыми или серебряными нашивками, в чулках из красного шелка. Матросы представали в одеяниях, не уступающих им элегантностью. Над их рубашками трудились лучшие версальские белошвейки. Все эти люди проживали неподалеку от Большого канала, в деревушке Петит-Вениз. В переводе на русский язык ее название звучит как «Маленькая Венеция». Этот район строился специально для королевских гондольеров и моряков.

Постоянный персонал Большого канала насчитывал 50 человек. Эти цифры не учитывают ни семей, ни солдат галиотов [134] , которые прибывали каждый год в качестве временных гребцов. Расходы на содержание версальской флотилии оплачивал не морской флот, а сюринтендантство. В 1687 году оно платило за труд капитана, боцмана, галерного смотрителя и его помощника, четырех плотников, двух конопатчиков, каптенармуса, двадцати шести матросов и четырнадцати гондольеров.