Сославшись на усталость, я быстро отделалась от явно разочарованного ухажера, и поспешила в имение, пока он не догадался проводить меня. Хотя, возможно, я была слишком высокого мнения о своей персоне, вполне вероятно, что молодой человек и не хотел покидать праздник, где было много более отзывчивых девушек. Я уже шла по темному саду, когда различила черный силуэт на скамейке.

– Полагаю, в деревне праздник проходит куда веселее, – раздался голос Дарена.

– Мне показалось, что и в имении было не скучно.

– Злате – наверное, она любит, когда ею все восхищаются.

– А вы, разве, не восхищаетесь?

– Ее голосам, да.

Я задумчиво замолчала, стоя напротив скамейки, вспоминая выражение его лица, во время выступления госпожи. Тогда он явно испытывал восхищение, но сейчас не был похож на влюбленного мужчину.

– Вы прекрасно играли сегодня на сцене. У меня даже создалось такое впечатление, будто некоторые ваши слова были обращены ко мне. Но мне совершенно не ясно, чем я заслужил подобную честь.

– Это вышло случайно, я была в образе, простите.

– Однако, вы очень натурально исполняли свою роль. Даже странно, откуда у такой молодой девушки может быть подобный горький опыт. Возможно, вас кто-то обидел?

Да ты издеваешься надо мной, Дарен! Мысленно воскликнула я.

– Это слишком личная тема для разговора. – прозвучало сдавленно.

– Я вынужден не согласиться с вами. Если в моем имении есть мужчина, который ведет себя не подобающе с женщинами, то мой долг разобраться с этим.

Полагаю, ты бы огорчился, узнав о поступке твоего двойника из моего мира? Снова пробежали мысли, которые нельзя было озвучивать. Как бы ты с ним разобрался? Но в слух произнесла всего лишь:

– Нет, ничего такого нет.

– Что ж… Просто знай, Элен, если тебя кто-то обидит, ты всегда можешь обратиться ко мне, как и любая другая девушка в имении. Тебе нечего бояться.

– Спасибо. – от произнесенного им имени у меня сдавило горло.

Я так соскучилась по нему, так устала и запуталась в происходящем, увязла, словно муха в янтаре в другом странном мире, когда он остался дома с таким важным нерешенным вопросом. Я заглянула в темные глаза мужчины, тонкий месяц и крупные звезды на небе, придавали им печального блеска, кого-то всепоглощающего одиночества, от которого мне хотелось его спасти, прижать к себе… Мы замерли, глядя друг на друга.

– Полагаю, уже поздно, – хрипловато произнес он, поднимаясь с лавки.

– Полагаю, что так. – я даже не отступила назад, оставаясь с мужчиной практически нос к носу.

– Полагаю, на кухне встают рано.

– Вы правы.

– Я не ошибусь, предположив, что за день ты очень устала.

– Вы хотите предложить мне руку, чтобы опереться? – было невозможно удержаться от желания спровоцировать его на прикосновение.

– Теперь с моей стороны было бы не вежливо отказаться – усмехнулся Дарен, подставляя мне свой локоть.

Я оперлась на его руку, вдохнув такой родной мне запах. Как непредсказуема жизнь, человек, которого я могла касаться, когда мне было угодно, теперь практически недосягаем для меня. Хотелось попросить его здесь и сейчас не предавать меня, не причинять мне эту боль, но мы молча шли по дорожке, под шорох гравия, в направлении входа для слуг.

– Доброй ночи, Элен. – произнес мужчина, останавливаясь у двери.

– И вам, господин Дарен.

Я легонько сжала его локоть, пытаясь удержать наворачивающиеся слезы, было стыдно за свою слабость, но рана в душе была слишком свежей, я мышью юркнула за дверь, не в силах больше выдерживать его общество. Наверное, я вела себя не подобающе для служанки, но сейчас мне было все равно.

Утром, стоило мне перешагнуть порог гостиной с подносом неся завтрак, как ко мне подскочил Арнольд.

– Элоиза, звезда моя! Куда ты пропала вчера вечером? Я искал тебя по всюду. Понимаешь, это триумф! О тебе спрашивало трое господ, они готовы сделать тебя своей протеже. Театру необходимы спонсоры.

– Но я работаю на кухне. Если они хотят спонсировать мои кулинарные шедевры, то милости прошу.

– Что за вздор! Все девушки мечтают стать актрисами. Чего ты добьешься на своей кухне? А театр открывает перед тобой двери во все приличные дома.

– Но только по праздникам.

– Это возможность найти себе достойного мужа.

– Или стать содержанкой.

– Это все равно лучше, чем целыми днями варить харчи.

– Вы мне, кстати, так и не заплатили.

– Не будь такой мелочной. Выступление на сцене – это полет души…

– Полетали и хватит. – расставив все тарелки, я уже собралась уходить.

– Гермонд! Гермонд, заплати нашей жрице. Эти женщины такие коварные! Ты перед ними раскрываешь душу и двери в светлое будущее, а они цепляются за два серебряника.