Только сон не идет. Сначала просто дрейфую в вялых мыслях, неспешно перескакивая с одного на другое, потом начинаю испытывать тревогу, будто забыла что-то. Что-то очень-очень важное.

Такое неприятное ощущение, когда силишься вспомнить и никак. Вроде крутится на поверхности, еще немного и прояснится, но серая мгла не отступает, скрывая причину тревоги под серым навесом.

Безмятежное настроение, к сожалению, уходит, забирая с собой остатки сна. Я хмурюсь, но глаза не открываю, потому что свет сбивает. А мне надо вспомнить, очень надо. Это настолько важно, что словно моя жизнь висит на волоске.

Я лежу и мелко трясусь, отбивая дробь зубами. И это не от холода, а от волнения. Мне даже наоборот становится нестерпимо жарко, а тело покрывает густая испарина, и тем не менее стук становится все громче. А тревога…тревога медленно, но, верно, превращается в панику.

Уже и кровать не кажется уютной, и комната не такой светлой, как изначально.

Хуже того, я внезапно осознаю, что понятия не имею, что это за комната и как я в ней оказалась.

Где я вообще? Что случилось?

И тут же обухом по голове воспоминания: забег по старинной медине, перелет в частном самолете, дом среди сосен и машина на темная пустынная дорога.

Кирсанов!

Я аж подскакиваю от испуга. В виски тут же впиваются десятки острых игл и грудь сковывает спазмом.

Надо бежать, а я встать не могу! Такая слабость накатывает, что возможно перебороть.

Я кое-как сажусь, спускаю ноги с кровати и, едва коснувшись голыми пятками холодного пола, поджимаю пальцы. Опускаю взгляд в поисках тапок и замечаю, что на мне только халат, широкий и не запахнутый. Пуговиц нет, а пояс давным-давно развязался. Я фактически голая.

По спине бегут мурашки.

— Кошмар, — я торопливо запахиваю полы и все-таки встаю.

Такое крохотное движение, но меня ведет в сторону и к горлу подкатывает тошнота, хотя в желудке пусто. Я цепляюсь за спинку кресла, стоящего рядом с кроватью и кое-как ловлю равновесие. В голове дико кружится.

Почему я такая слабая? Что произошло? Последнее, что отложилось у меня в памяти – это разговор с взбешенным Кирсановым, а как он меня прогоняет. Я бегу в тот унылый закуток без окон и дальше провал, черная дыра.

Надо выбираться отсюда. Не знаю куда и как, но надо. Это единственная мысль, которая пульсирует в моей гудящей голове.

Переодеться не во что. Тапок нет.

Я подхожу к двери и слегка приоткрываю ее, тут же уловив голоса внизу – женские, мужские, музыка, смех. Требуется несколько минут чтобы понять – это телевизор. Кто-то смотрит его внизу, значит этот путь закрыт.

Значит, через окно…

Слегка пошатываясь, я подхожу к нему, поворачиваю ручку и открываю створку. Оказывается, это не окно, а балкон. Я плотнее кутаюсь в халат и выхожу наружу, прикрывая ладонью глаза. Солнечный свет такой яркий, что выжигает сетчатку, усиливая и без того нарастающую головную боль.

Кто-нибудь приглушите яркость! Мне не нравится.

Десять шагов и я добираюсь до тяжелых деревянных перилл. Внизу – отсыпанная мелким гравием дорожка. Так высоко…А я босая. Может, если перелезть и повиснуть на руках, то под балконом что-то нащупается? Какой-нибудь выступ, ящик, ступенька, что угодно. Я не слишком задумываюсь о том, что там может быть, просто цепляюсь, что есть мочи за перекладину и пытаюсь закинуть ногу.

А потом меня буквально сдувает с места.

— Совсем сдурела?!

Это Кирсанов. Как всегда злой. А мне так хочется увидеть, как он улыбается. У него тогда на щеках ямочки появляются…

Мне не хватает этих ямочек, настолько что поднимаю руку и как в тумане веду пальцами по небритой щеке. Колючая, но мне нравится.

Макс перехватывает мою руку, больно сжимая пальцы, но я не вырываюсь, потому что чувствую, что ему еще больнее.

— Почему ты такой грустный?

Мне хочется утешить его, хочется забрать ту печаль, что поселилась в его сердце.

— Ты издеваешься?

Я только качаю головой. Кто я такая, чтобы издеваться? Разве я могу?

Кирсанов хмурится еще сильнее и, перехватив меня под локоть, притягивает ближе. Прохладная ладонь ложится мне на лоб. Мммм, как приятно. Даже глаза закрываются.

Но Максим почему-то матерится и тащит меня обратно, так быстро, что едва успеваю перебирать слабыми ногами.

— Куда тебя понесло?! Горишь вся.

Горю? Вроде нет, мне наоборот прохладно, даже потряхивает немного.

— Легла живо!