– Да, я там родилась. И только не спрашивай, почему мы переехали!

Дашин голос опасно зазвенел.

Я успокаивающе поднял руки и вновь как бы невзначай коснулся Даши.

– Извини пожалуйста. Я не хотел тебя расстроить своими вопросами. Это вышло случайно. Извини ещё раз.

Даша уже успокоилась, но я понимал, что сейчас любое слово может оказаться фатальным для наших дальнейших отношений, а потому просто молчал. Даша некоторое время смотрела мне прямо в глаза, а потом вдруг с удивлением сказала:

– А у тебя тоже разные глаза. Ну точно! И я тоже не заметила сразу. Цвет одинаковый, но один темнее другого. Потому и не заметно; кажется, что это просто тень, но это не тень, да? Ты тоже «гетерохромник»?

От азарта Даша даже постучала по столу.

– Один день рождения, знаешь латышский, гетерохромия, назвался братом и бросился защищать… Может мы и впрямь родственники?

– Ага, кармические, – хмыкнул я

– Карм – чего? – не поняла Даша.

"Так, – одёрнул я себя, – держи-ка свой возрастной словарь на привязи. Не забывай, что тебе 14 лет. Ты уже дважды сегодня по краю прошёл. Заметил один – заметит и другой. Тот, кто не должен".

– Не важно, – сделал я беззаботный вид. – В смысле, судьба ведёт. Но сейчас именно ты вступила на опасный лёд тотального анализа. Берегись.

– Почему «опасный»? – не поняла Даша

– Ну так многие знания – многие печали, и кто приумножает знания – тот приумножает печаль.

("Тьфу, идиот! – обозвал я сам себя. – Ну давай, поцитируй ещё девочке Экклезиаста. Ничего умнее не придумал?")

Даша задумалась.

– Мудрые слова. А кто это сказал, не знаешь?

Я помотал головой

– Просто слышал где-то. Или читал.

– Ну хорошо. Оставим «тотальный анализ» тебе, раз ты не боишься, и может уже пойдём куда-нибудь сходим погулять? А ты мне по дороге ещё какой пример «тотального анализа» покажешь.

Погулять мы решили в Таврическом саду. Благо, это было не так далеко; прямой рейс на троллейбусе без пересадки. К тому же можно было зайти в большой кинотеатр «Ленинград». Или в «Спартак»; он там недалеко. По пути Дарья не раз удостоилась самых разных взглядов, гримас, качаний головой и иных аллегорических телодвижений, но свои мысли окружающие, к счастью, держали при себе; так что обошлось без скандалов.

Перед нашей остановкой мы прошли к водительской двери. Троллейбус остановился на перекрёстке на красный сигнал светофора.

Я сказал Даше:

– Ты хотела ещё примера?

Даша кивнула.

– Смотри. Видишь, напротив нас также стоят машины на красный свет? Они стоят в первых двух рядах, а третий ряд свободен. А вон старушка, которая начала переходить улицу, но она не успеет. И машина, которая, вон там, вдалеке видишь? Едет сюда по третьему ряду. Водитель старушку из-за других машин не видит, а скорость он не сбавляет, потому что рассчитывает подъехать, когда загорится зелёный, и проскочить перекрёсток сходу. Поэтому сейчас он или собьёт бабушку, или отвернёт в другую машину справа или повернёт влево, и через встречку врежется вон в тот столб.

Водитель троллейбуса, который слышал наш разговор, глянул, куда я показал, выматерился и начал отчаянно сигналить. Но через пару секунд машина, которая подлетела к перекрёстку с третьего ряда, уже «отдыхала», уткнувшись разбитой мордой в столб на другой стороне улице. В тот самый, на который я только что показал.

Водитель посмотрел на меня в зеркало со странным выражением, и открыл двери.

В парке было хорошо.

Хоть и лето, но на дорожках и скамейках было малолюдно; во-первых, рабочий день, во-вторых, все, кто мог, уже уехали от раскалённого асфальта куда-нибудь на природу. Так что гуляли мы по почти пустым аллеям.

Притихшая было, после ДТП Даша, снова пришла в хорошее расположение духа. Мы болтали как обычные подростки, т. е. обо всём сразу и ни о чём конкретно. Из репродукторов негромко играла музыка. Было просто радостно и спокойно. В какой-то момент заиграла «Una furtiva lagrima» Доницетти. Даша закружилась в танце и потащила танцевать и меня. И хоть я не умел этого совершенно, её настроение захватило и меня тоже. Поэтому я старался как мог, хотя выглядел, очевидно, ужасно нелепо и смешно, но мне было наплевать. Свои детские комплексы я изжил уже давно, зато научился ценить не очень частые моменты радости в жизни.

Невольно я потихоньку начал и подпевать. Музыкальное образование бывает полезным!

На последних нотах арии Неморино Даша взлетела на скамейку, замерла, и когда я завопил во всё горло «si puo morir d’amor» просто…сиганула в небо, расправив руки, словно крылья.

Трудно сказать, чем бы закончился этот leap fidei, если бы не мои особые умения, но я успел. Мне кажется, что лишь ощутив под ногами землю Даша осознала, что только что произошло, и выглядела слегка напуганной. Я подержал её руки немного в своих, и вскоре она уже снова смеялась, как ни в чём не бывало.