Сразу после ухода кагэбэшников пришла maman. Я объявил ей про свою медитацию, закрыл дверь и ушёл в Астрал. Гериса там по-прежнему не оказалось. Только сияющая пустота. Я представил себе зеркало, а в зеркале своё отражение в магическом зрении. И стал гонять силу по каналам. Сначала по кругу – «живую», то «мертвую». Потом встал, опустил руки «по швам» и продолжил – вверх-вниз, вверх-вниз. То «живую», то «мертвую». Сделав так десяток подходов, то есть упражнений по каждому виду, я вышел в реал и почувствовал, как сильно вымотался. Такой усталости я не чувствовал давно. Наверное, со времен пребывания в деревне. Когда я впервые вошел в Астрал и стал заниматься с Герисом.

Еле сдержался, чтобы сразу не лечь спать. Maman тоже заметила моё состояние. И тоже предложила поспать.

– Не, мам, давай чаю попьем. Крепкого, сладкого.

Во время чаепития (а maman еще прикупила сладких шоколадных пряников – такая вкуснотища!) maman вдруг выдала:

– Расскажи мне, Тош…

– Что? – чуть не подавился я.

– Что происходит?
– maman села напротив, посмотрела мне в лицо. Я попытался отговориться, но словно поперхнулся. Мысленно махнул рукой.

– В общем, мам, я – маг…

– Кто? – открыла рот maman.

– Маг, волшебник, чародей – нужное почеркнуть, - терпеливо повторил я. – У меня после ДТП проявились экстрасенсорные способности.

Про Гериса я решил не говорить.

– Я могу оказывать воздействие на живой организм. Например, лечить людей. Помнишь, у тебя утром выпали старые больные зубы? Потом стали расти новые…

Я рассказал ей всё. И про её лечение в больнице скорой помощи, умолчав о том, что она почти умирала, и про деда Пахома, и про тётю Машу, и про своего друга Андрюху с его диабетом. Вспомнил и внезапный понос участкового Дубовицкого, и колдунью-цыганку бабку Зару.

– Так вот почему цыгане пропали, - задумчиво протянула maman. – А ты знаешь, что бабку Зару нашли мёртвой?

– Знаю, мам, - кивнул я. – Я лишил её возможности колдовать. Видимо, она за счет своей колдовской силы жила.

– Кто про это знает?

– Никто! Ты что? Меня б сразу арестовали нафиг!

– Я не про цыганку, - уточняет maman. – Я про твои…эээ….способности.

Я потупился. Знали, получается, многие. Отец знал, тётя Маша, дед Пахом, Клавдия Никитична, Мишка, Андрюха. А теперь и maman. Но maman у меня прогрессивно-мыслящая, у меня всегда с ней общий язык находился. Мы друг друга с полуслова понимали.

Я рассказал.

– И вот эти, - добавила maman. – Кагэбэшники.

– Ага, - согласился я.

– Ну и что теперь нам с тобой делать?

Я пожал плечами.

– До конца каникул еще почти месяц. Может, в деревню поедешь? Отсидишься там, а?

– А ты?

– А я здесь, - усмехнулась maman. – У меня всё-таки работа… В общем, решай. На выходных можем скататься!

Перед сном я опять решил помедитировать. И опять погрузился в серебристое нечто. Наставника не оказалось.

После астральной тренировки я снова оказался выжатым и физически, и морально. Удивительно, но мышцы тела болели, как после усиленной тренировки. Причём не на руках-ногах отдельно, а по всему телу. Даже улыбнуться было больно. Зато уснул мгновенно.

***

На следующий день maman ушла на работу, а я, как проснулся, уже по привычке, рванул на стадион. Совершив традиционные пять кругов, сделав три подхода по 25 подтягиваний, два по 30 отжиманий от скамейки, побежал обратно.

У «цыганских» домов кипела работа. На собранных лесах вокруг домов суетились штукатуры, на крыше ковырялись кровельщики, меняя старый шифер.

«Вот кому-то повезет с квартирой!» - подумал я. Квартиры в этих сталинского типа домах были роскошными: потолки под три с половиной метра, кухни по 12-14 «квадратов», индивидуальные колонки. Как их цыганам «подарили», по чьей попустительности?..

«Вот бы отцу здесь хату дали бы!
– мелькнула мысль. – А то будут с грудничком мучиться в гостинке!»

– Молодой человек! – здоровенный, амбалистого вида, мужик перехватил меня у самого подъезда. – Можно вас на минуточку?

Я непроизвольно от неожиданности отскочил. Мужик стоял за кустами, словно прятался. Я его практически не видел до последнего мгновения.

– Чего вам? – я поймал себя на мысли, что стою в традиционной самбистской стойке: корпус чуть наклонен, руки на уровне груди, кисти расслаблены.

– Нет, нет, нет! – мужик протянул руки вперед, раскрыв ладони. – Вы меня неправильно поняли. Мне с вами поговорить надо!