На мое:

– Просто секс люблю. И пьяная.

Отвечает новой порцией напрочь отсутствующих мимических проявлений.

Водит пальцами. Гладит. Раскрывает половые губы. Моя убежденность в контроле покрывается мелкими трещинами.

Юлька, блять, соберись…

– Что мешало попробовать его до меня?

Слишком логичный вопрос вызывает новую дрожь. Надо ответить пренебрежительно, а я дергаюсь назад.

Он вжимает мой таз обратно в постель. Взгляд не отводит. Движения пальцев становятся более выраженными и настойчивыми. Там мокро. Черт, там слишком мокро!

А раунд какой?

В меня входит палец. Я сжимаю зубы и откидываюсь. Сдерживаю желание толкнуться бедрами навстречу.

Нужно ответить, я помню. Но закрываю глаза и кусаю губы.

Большой палец накрывает клитор. Меня прошивает током. Я снова дергаюсь и цепляюсь в мужскую кисть.

– В глаза мне смотри, поняла? – Захлебываюсь возмущением. Шиплю:

– К черту пошел со своими требованиями, – но на ус мотаю. Смотрю, как сказал. В глаза. Промежность лижет пламя. Слава возобновляет неспешные движения пальцев во мне. Вдвоем слушаем, как влажно звучит мое «не хочу».

Тарнавский подается навстречу. Я хватаюсь за его затылок. Новый поцелуй начинается с цокота зубов.

Перепачканная моей смазкой рука больно сжимает бедро. Он сгибает мою ногу сильнее и подтягивает выше вдоль своего торса. Прижимается ко входу головкой голого члена.

– Без презерватива, что л...

Снова не договариваю.

Он перебивает меня закономерным:

– Заткнись, – а потом я чувствую, как изнутри растягивает. Мне до отчаянья знакомо. Приятно. Больно. Всё сразу.

Член замирает. Тарнавский отрывается и смотрит в глаза.

Я должна ляпнуть что-то пренебрежительно-унизительное. Мол, ноль эмоций. Пресно. Но стыдно молчу.

– Ты меня хочешь. Тогда в чем была проблема, Юля?

Он ждет ответа несколько бесконечностей, длящихся пару секунд. Участившееся дыхание палит меня. И бесит. Я обороняюсь циничной ложью:

– Я еще и постонать могу. Показать?

В ответном взгляде проскальзывает бешенство. Он его гасит. Обрывает меня тяжеловесным:

– Ясно.

Дальше – возобновляет движения.

Я адски хочу закрыть глаза и отстраниться. Доказать ему, что совсем не зависима. Продолжать бросаться унизительными ремарками. Но сделать это не получается.

В мой лоб вжимается горячий лоб Тарнавского. Я даже думаю: не температурит ли? А потом вспоминаю: даже если да – это не моя проблема.

Сердце ноет. Грудную клетку распирает.

Низ живота тяжелеет и тяжелеет.

Он не торопится. Он, блять, никуда не спешит.

Сжимает полушария моей груди. Трогает губами губы. Проникает в беспроигрышном темпе. Движется с беспроигрышной амплитудой.

Я пытаюсь напомнить себе, что секс – это просто удовольствие. Член – это всего лишь член. Но реальность все равно плывет.

Мужские губы спускаются по шее ниже. Я кусаю свои.

Какой у нас там раунд? А как я должна была считать?

Пытаюсь отвлечься от идеальных касаний языка к чувствительной груди. Он обхватывает губами сосок и тянет. Пульс снова меняет ритм.

Не надо. Ч-ч-черт. Не надо!

Ерзаю. Прогибаюсь.

Поднимает голову – кривлюсь.

– Кто тебе сказал, что я люблю, когда ты трогаешь мою грудь? – Убого бью ниже пояса, но даже это не дарит удовлетворения. В глазах Тарнавского ни обиды, ни злости.

– Кто тебе сказал, что меня ебет, что любишь ты?

Осознаю, что и этот раунд тоже проебываю. Упираюсь в плечи и снова пытаюсь уползти.

Хватит. Достаточно. Хочу сбежать.

Только он не хочет. Не дал и не даст.

Дергает обратно под себя. Насаживает бедрами на свой член, делая за меня то, что тело давно просит.

– Пусти, – на мой «приказ» отвечает глазами. Нет.

Его движения становятся еще более грубыми. Взгляд – убийственным. Он трахает меня, не просто навязывая свои правила, а всем видом давая понять: если кто-то сегодня и самоутвердится, то это буду не я.

Меняет позу. Ставит коленями на кровати и упирает ладонями в спинку. Расталкивает бедра. Я чувствую резкое проникновение сзади. Руки... А руки везде.

Так хуже. Так намного хуже.

Он снова сжимает и выкручивает соски. А я впиваюсь в мягкую обивку. Кусаю губы. Смотрю вниз. Изображение плывет. Дыхание выбивают толчки члена. Он решает даже когда я вдохну…