Отбираю мобильный и, качая головой, перепечатываю: «В дороге. Напишу, когда будет время». Отправляю, мьючу диалог и блокирую телефон.

Оставляю его на коленях. Прикрываю глаза и снова стараюсь расслабиться.

Бояться нечего, Слава прав.

И у меня даже получается, но когда Ауди, пройдя мучительную тянучку, молнией проносится по трассе и замедляется рядом с высокими воротами без преувеличения роскошного то ли еще дома, то ли уже особняка, сердце бьется быстро-быстро.

***

Внутри дом выглядит не менее роскошно, чем снаружи. Высоченные потолки. Светлые стены и прошитый множеством разрядов-паутин молочный мраморный пол. Идеальная чистота и позолоченная роскошь в сочетании с бесконечным количеством хрусталя, натурального камня и зеркал.

Мы со Славой опаздываем, но это не ставят нам в вину. Не журят. Не выражают недовольства.

Я во второй раз в жизни вижу Аркадия Власова, когда он в сопровождении, скорее всего, какого-то служащего выходит встречать нас в холл.

– Ваша честь, – я улавливаю в его обращении к Славе легкую иронию, но совсем не чувствую злости или превосходства.

Именинник раскрывает руки, приглашая обняться. Я запоздало вспоминаю, что мы, кажется, приперлись без подарка. Щеки розовинкой зажигает стыд. Я сильнее сжимаю руку Славы.

Он поворачивает голову. Подмигивает. А отпустив, шагает навстречу имениннику первым.

– Я сегодня чисто водитель, Аркадий Дмитриевич. Доставил вам гостью.

– Ну-ну. Ты получил свое приглашение, не надо прибедняться. Но и Юлию я видеть очень рад. Лично.

После коротких, но выглядящих вполне обычным делом для обоих мужчин, объятий, Слава отступает. По моей коже пробегается холодок. Я волнуюсь очень, чувствуя на себе внимательный взгляд практически бесцветных, но таких запоминающихся глаз. И не могу пошевелиться.

Арканий поворачивается ко мне всем телом, давая возможность рассмотреть себя вблизи. Его облик кажется не менее благородным, чем окружающий интерьер. Идеально оформленные виски. Гладкие щеки. Ровный нос. Красивая седина. Совсем даже не возрастная фигура.

Мне кажется, в его жизни царит абсолютный порядок.

– Рад видеть вас вживую, Юлия. И спасибо, что не ответили отказом.

При разговоре со мной у него даже тон другой. Взгляд другой. Все другое. Я ловлю себя на том, что одновременно боюсь этого человека и оторваться не могу.

Чувствую себя рыбкой, которую филигранно подсекли. Делаю шаг навстречу. Силой воли расплетаю пальцы. Кашлянув, вытягиваю руку навстречу мужской ладони и даю несколько раз качнуть.

– Спасибо за приглашение. У вас очень… Красиво.

– Это всё моя Тома.

Улыбаюсь, скашивая взгляд на Тарнавского. Судя по глазам – он продолжает забавляться. Я прямо читаю в них: это то, чего ты хотела? Расхлебывай, малыш.

– Тамара Николаевна – жена Аркадия Дмитриевича. – Слава снисходит до короткого объяснения.

И будто услышав, что ее зовут, холл сначала заполняет быстрый стук каблуков, а потом к нам выходит взрослая, но такая же ухоженная, как сам Власов, женщина. На языке крутится слово «мощная», хотя речь, конечно же, не о выдающихся физических показателях и параметрах. Просто… Энергетики столько, что меня немного сносит.

– Слава! Опаздываешь, как всегда, – она журит моего судью и качает головой. Он не спорит и не извиняется. Послушно склоняется, давая своей несостоявшейся теще поцеловать себя в щеку. Я запоздало думаю, что я для них, возможно, в первую очередь не самая удачная замена их дочери.

Пытаюсь запоздало же испугаться, только и этого мне никто сделать не дает.

На поясницу ложится ладонь нового знакомого. Я чувствую чужое тепло, втягиваю носом необычный, очень вкусный и запоминающийся запах нового для меня мужского парфюма.

Мы с Аркадием Дмитриевичем следим за тем, как его жена одновременно вычитывает и хвалит Тарнавского, любовно поглаживая его по щекам.

Он, оказывается, и выглядит великолепно, и почему-то схуднул. И стрижка ему идет, и в следующий раз можно чуть покороче.

Внутри меня неповторимое смешение эмоций. Страх испаряется с шипением. А на его месте – эйфория. Даже веселье. Смелость.

Я не пугаюсь, когда Аркадий склоняется ближе к моему лицу. Улыбаюсь, слыша дружелюбное:

– За стол идемте, Юля. Я вас провожу.