И я хочу, любимый. Я очень хочу!

Но как мы сможем идти к своим желаниям, если вокруг – кишащий акулами океан?

Я спрашивала это. Я приводила доводы. Все горохом о бетонную стену.

«Нет».

«Не обсуждается».

«Угомонись, Юль».

«Ты повторяешься».

«Спасибо, не надо».

Мне, блять, надо.

Снова начинает разрывать изнутри. Нет сил терпеть и ждать, пока он выйдет из ванной.

Я подхожу к двери и кладу пальцы на ручку.

Мне кажется, в голове родилось достаточно новых, свежих, сильных аргументов, чтобы продолжить «дискуссию». Стараюсь не думать, что все они разобьются о его категоричность.

Почти нажимаю, когда слышу осточертевшую вибрацию айфона Славы.

Он лежит на кресле и призывно светится. Я до кровавого привкуса во рту закусываю уголок губ.

Призывно.

В подобных мыслях даже себе признаваться нельзя, Юль. Нельзя-нельзя-нельзя.

Я повторяю про себя и отпускаю ручку. Разворачиваюсь. Подхожу к креслу.

Присев на корточки, неотрывно смотрю на имя контакта.

Айдар Салманов.

Это знак.

В ванной выключается вода. Мне надо подняться. Спуститься вниз. Выпить холодной воды и остыть. Дальше – провести наш последний день так, как хочет Слава.

Я перед ним провинилась. Я должна искупить.

Но.

Айдар Салманов прав. Он меня слишком бережет. А я готова делить с ним не только радости, но и трудности. И похуй, что под венец давать подобные клятвы меня пока никто не звал.

Чужой телефон ложится в руку непривычно. Я жму на зеленый телефон. Экран начинает отсчитывать секунды.

– Только не ори на меня сразу, Тарнавский, хорошо?

Слышу знакомый вроде как голос и язык заплетается.

Тут же хочется скинуть. По-детски спасовать.

Нельзя.

Взяв себя в руки, прокашливаюсь.

Подношу трубку к уху и, сжимая телефон до боли уверено, произношу:

– Это не Вячеслав, Айдар. Это Юлия Березина.

– Добрый день, Юлия. – Он не выражает удивления. Я не чувствую угрозы. Зато себя – до чертиков сильной. Я такая и есть. Ты просто забыл, любимый. – С Вячеславом что-то случилось?

Последние сомнения слетают ненужной шелухой.

– Нет. С Вячеславом все хорошо. Он в душе сейчас. Я скажу ему, что вы звонили. Но я тоже хотела с вами поговорить. Айдар… Я готова продолжать. Убедите его передумать. Пожалуйста.

Глава 32

Юля

Его молчание служит для меня жесточайшим из наказаний. Но даже оно не дает засомневаться, что я все сделала правильно, публично заявив о своей готовности продолжать.

Слава не разговаривает со мной ни в последний день отпуска, ни когда мы ждем в аэропорту и уже летим домой в самолете.

Я не знаю, как лучше. Вижу: он сдерживается, хотя хочет сносить головы. В первую очередь – мою.

В его глазах я натворила лютую дичь. В собственных – сделала то, что должна была.

Пусть теперь я шизанутая девчушка, которая сама напрашивается на участие в маленькой заварушке, но это решение, объективно, не за ним, а за мной.

Прости, любимый.

Из аэропорта нас забирает один из водителей семьи Тарнавских. Даже с ним мой Слава здоровается скупо и хмуро. Отдает мне паспорт без слов. Забрасывает в багажник мой чемодан, не ожидая ни от кого ни разрешения, ни помощи.

Со вздохом обхожу и без бессмысленного мятежа сажусь в машину.

Не знаю, куда он скажет меня завезти. Не знаю, когда вызреет для обмена хотя бы какими-то фразами.

Я не собираюсь больше своевольничать. Только раз. Только так. Но даже говорить ему сейчас об этом смысла нет.

Вздыхаю. Он на меня не смотрит – или в затылок водителю, или в окно.

Машина останавливается рядом с нарядным входом в высотку, в которой расположена квартира Тарнавского. Он сам ведет по плитчатому просторному холлу оба чемодана — мой и свой.

Я плетусь следом. Снова покорно.

Попав в квартиру – медленно разуваюсь.

Мы же не сможем даже здесь двумя словами не обменяться?

Набравшись смелости, произношу:

– Если хочешь, я уеду.

И получаю в ответ такой красноречивый взгляд, что хочется язык заглотить.