— Вы родственники жениха или невесты? — спрашивает начальник стражи.

Мы обмениваемся недоуменными взглядами. Как-то раньше такого вопроса не вставало.

— Мы друзья семьи, — говорю я.

И при этих словах соображаю, что мы забыли запастись подарками.

— Это вы, шеф? — Седрик крутится вокруг меня, любуется моим угольным нарядом, потом фыркает. — В чем это вы извалялись?

Как только приглашение перешло в руки к церемониймейстеру, моя троллесса отправилась в буфет рядом с конюшней. Я предпочел ожидать во внутреннем дворе, увешанном бело-голубыми драпировками. Я наблюдаю за тем, как слуги суетятся вокруг тележек с едой в искусно распланированной сутолоке; поглядываю на стражников, патрулирующих среди гостей и тупо пялящихся на всех, кто не носит доспехов.

Что-то назревает, и это «что-то» — не только свадьба.

— Где Шелдон и Бризена? — взрыкиваю я. — Ты мне можешь объяснить, что происходит?

Он оглядывается через плечо, чтобы убедиться, что в пределах слышимости нет рыцарей.

— Мы ждем уважаемых гостей, — заговорщически шепчет он.

— Ну ладно, я здесь, — говорю я. — И моя подруга тоже.

Он даже не улыбается. Из второго входа, ведущего в донжон, доносится шквал отрывистых приказов, и все солдаты выстраиваются в две шеренги. Пахнет свежеиспеченным хлебом, навозом и экстра-качественной смазкой для доспехов. У сторожки разводного моста оруженосец полирует броню своего господина салфеткой с ароматом вечера после битвы. Одуревшие от запаха вороны кружат над ним и зловеще каркают.

— Это не то, что я бы назвал праздничной атмосферой, — говорю я, похрустывая костяшками пальцев. — Что тут за бардак?

— Позже, шеф. Мне с другими рекрутами нужно организовывать прием гостей. Мне пора, поговорим позже. Познакомьтесь пока со своими будущими соседями по столу.

Я придерживаю его за воротник парадного кителя.

— Насколько мне известно, ты пока еще мой стажер. Так что я тебя реквизирую.

— Я же выволочку получу!

— Замечательно, как ты все схватываешь, — улыбаюсь я. — А теперь рассказывай.

Он опускает глаза долу и передергивается, но за месяцы стажировки научился распознавать момент, когда надо быть паинькой. Собственно, поэтому-то он все еще здесь, среди живых. Одаренный парнишка. В лицо ему я этого ни за что не скажу, но даю себе обещание сделать такую пометку в его итоговом отчете. Уцелел после стажировки в реальных условиях, или что-то в этом роде. На дне шахты это стоит всех дипломов в мире.

— Будет внеочередное заседание совета директоров, — объявляет он, оглянувшись налево-направо. — Все основные акционеры, плюс высшее руководство. Тесть Шелдона — один из них. Собрались поделить мир, как пирог.

— И что, обычное дело, — ворчу я.

— Нет, на этот раз они действительно его делят. И нож им подготовил не кто иной как Кредебит.

Я с сожалением отпускаю его, когда во двор с криком врывается эскадрон стражников. С крепостных валов зазвучали трубы, поднимаются решетки. Я морщусь от скрипа цепей.

— Здесь не хватает громкого смеха и пошлых шуток, ты не находишь? — заявляет моя троллесса из-за моего плеча. — И буфет в основном для людей. Я стянула все гранаты. А единорогов ты видел?

— Я не слышал даже как ты подошла.

— С тем гамом, что они подняли, это неудивительно. Что тебе сказал Седрик?

— Я думал, ты с ним незнакома?

— Он человек, он разговаривает с тобой, и он не жених — судя по тому, как он одет. Нетрудно догадаться. — Она одаривает меня ослепительной улыбкой, протягивая горсть красноватых самоцветов, обвалянных в соли. — Говорят, что в каждой паре должны быть свой мозг и своя фигура мечты. Так что у нас со всем порядок. Но ты не волнуйся, я и для тебя найду роль.

Она старательно облизывает пальцы и фыркает. Мелкий моросящий дождь, не прекращающийся с рассвета, оставил сеточку капель на ее шевелюре из разноцветных лишайников. Жозетта пустила на ее локоны разные экзотические сорта.

— Кредебит скоро будет здесь, — говорю я.

— Как насчет посетить замок, пока ждем? По словам слуг, церемония будет проходить за оградой донжона. Высоких гостей поселят наверху, а покои невесты — на самом верху башни. По-моему, это отец задумал, чтобы подпортить им брачную ночь. Тащить шесть этажей на руках невесту в полной парадной броне — это кому угодно пыл притушит.

— Я бы удивился, если бы они стали дожидаться его дозволения.

— Это нам скажут единороги. Ты идешь? У меня ощущение, что мы здесь лишние.

Она берет меня под руку и увлекает к каменной арке, ведущей в Святая Святых. Когда мы покидаем внутренний двор, вновь слышны трубы. Я даже не вижу, для кого спускают подъемный мост.

Ненавижу зaмки. Они такие грузные, серые, с коридорами из грубо отесанных блоков и с вонью, которая чуть ли не заставляет затосковать по аромату рудничного газа. Бойницы выглядят так, словно их пробивали для баньши; криво стоящий, будто больной зуб, донжон так и дырявит небо. Даже большие розовые орифламмы с вышитыми кошечками не способны придать ему нарядного вида.