– Оттуда, что, упав со стены, ещё никто не выжил, и я, в том числе, – грустно ответила девочка.

Ганхилда понятия не имела, кто эта девочка, однако при этом она почему-то доверяла ей. Возможно, дело было в свете. А возможно, в глазах девочки. Такую печаль просто невозможно изобразить. При этом, дело было даже не в глубине и искренности печали, а в том, что печаль эта была светлой.

Да, именно светлой. Другого слова, Ганхилда просто не могла подобрать. Как, впрочем, светлой была и сама девочка.

– Ныряй, – разрешила она златовласке. – И будь, что будет.

Британи никогда раньше не занимала тело другого человека, но при жизни она была на редкость любознательным ребёнком: очень много читала и ещё больше задавала вопросов. И так как её лучшая и обожаемая подруга была из семьи потомственных медиумов и магов смерти, то, само собой, призраки, с их особенностями и способностями, интересовали её далеко не в самую последнюю очередь.

По этой причине Британи знала, что с разрешения хозяина тела, любой, даже самый слабый, призрак способен взять это самое тело под контроль.

Конечно, было бы неплохо прежде потренироваться, но… чего не дано, того не дано. И, потому представив, что она ныряет с обрыва в реку…

Что тоже было не самым простым делом, потому что и этого тоже Британи никогда прежде не делала. Нет, она, конечно, бы с удовольствием и аж бегом! Но кто б её позволил!

Тем не менее, представить себя ныряющей с крутого обрыва в реку, оказалось всё же проще, чем представить себя ныряющей в тело другого человека.

Иначе говоря, повинуясь исключительно собственному воображению призрачная малышка нырнула…

…и, о чудо, у неё всё получилось с первого же раза!

Но что ещё удивительнее, это было только первое чудо!

Вторым чудом, поразившим Британи даже ещё больше, чем первое, оказалось то, что, провалившись в чужое тело, пятилетняя малышка каким-то образом умудрилась полностью заполнить собой тело взрослой девушки.

От кончиков пальцев ног до макушки. И от кончиков пальцев правой руки до кончиков пальцев левой руки.

Были, однако, и неприятные сюрпризы.

Одновременно Британи почувствовала себя очень и очень слабой и с трудом держащейся на ногах, которые к тому же ощущались до такой степени тяжелыми, словно на них были надеты многопудовые кандалы. Висевшие безвольными вермишельными, руки, к слову, казались, столь же неподъемными и ненадёжными.

В первое мгновение Британи испугалась, что её расчёт не оправдался…

«Неужели власть злодея или злодейки над телом этой несчастной девушки настолько велика, что даже её, не скованной заклятием подчинения, воли не хватит на то, чтобы противостоять чужой воле?» – растерянно подумала она.

Однако, к счастью, уже в следующее мгновение она предположила, что она просто чувствует то же, что чувствует Ганхилда, из последних сил пытающаяся воспротивиться чужому воздействию.

«Не сопротивляйся! Расслабься и позволь мне перехватить контроль над твоим телом, – обратилась малышка к отчаянно сражающейся девушке. – Пожалуйста, просто расслабься», – умоляюще повторила она, почувствовав, что в ответ на её просьбу тело девушки лишь ещё сильнее задеревенело и отяжелело.

– Неужели ты не понимаешь, глупая маленькая девочка, что только пока я сопротивляюсь, я ещё могу что-то изменить! – возмущенно мысленно ответила Ганхилда.

Британи хотела было сказать в ответ, что это Ганхилда ничего не понимает, но сдержалась. И вместо того, чтобы ответить оскорблением на оскорбление, резонно поинтересовалась:

– И что именно ты рассчитываешь изменить? Умереть на пятнадцать или двадцать секунд позже, чем умерла бы, если бы не сопротивлялась? Ты ведь сама видишь, сама понимаешь, что, несмотря на всё твоё сопротивление, ты ступенька за ступенькой неумолимо приближаешься к вершине горы! А значит, и к гибели! – взрослым, исполненным мудрости и даже надменности голосом, проговорила семилетняя малышка. – В общем так, ты мне или доверяешь или я умываю руки! – одновременно величественно и безапелляционно пригрозила она. Вслед за чем, для вящей убедительности добавила: – И ноги и все остальное!

Вздрогнув, Ганхилда посмотрела вперед. И поняла, что увлеченная сопротивлением она не заметила, что беспросветную тьму сменила уходящая в мглистое серое небо белоснежная пустыня.

– Тебе осталось преодолеть ещё пять ступенек, и ты окажешься на ровной поверхности. И как только ты на ней окажешься, у меня уже не хватит сил тебя спасти, – прошептала девочка. – Решайся, сейчас или никогда…

Практически всю её сознательную жизнь Ганхилде врали. В том числе её обманывали те, кому она долгие годы верила без оглядки.

И вот как, скажите, ей с таким «послужным» списком, было решиться на то, чтобы полностью довериться призраку, который вполне мог оказаться иллюзией, подосланной к ней убийцей?

– Три ступеньки… – тяжело вздохнув, с болью, отчаянием и безысходностью в голосе прошептала Британи в её голове.

И Ганхилда решилась.

Глубоко вдохнула, выдохнула. И вновь сказала:

– Будь что будет…

Только на сей раз уже не своей возможной призрачной спасительнице, а себе.

В то же мгновенье её тяжелое и неповоротливое тело вдруг словно бы превратилось в желе. А уже в следующее – она и вовсе перестала его ощущать.