— Мы еще не представились друг другу. Меня зовут Габриэле, но можешь называть меня Габри или Габо.

— Сильвия. И выбора нет, мое уменьшительное имя звучит плохо.

— Вот и буду звать тебя Сильвией. Ну, а когда не навещаешь дантиста, чем занимаешься?

— Преподаю игру на фортепиано. — Она взяла печенье.

Я еще в прошлый раз обратил внимание на ее красивые руки с длинными, тонкими пальцами, какие и должны быть у пианистки.

— А ты что читаешь? — спросила она, взяв одну из книг, которые я положил на столик.

— Ничего особенного, — смутился я, понимая, что проигрываю в соревновании с ней. Эти мои книги о животных заставляли чувствовать себя школьником-малолеткой, и хотелось даже соврать, будто купил их не для себя.

— Отчего же смутился? — пожала она плечами. — Что зазорного в чтении книг о поведении животных? Узнал что-нибудь занятное?

Это был не лучший способ, как мне показалось, произвести впечатление, но она настаивала:

— Мне интересно.

Пришлось в конце концов уступить.

— Акулы никогда не спят, — бухнул я.

— Как это? — удивилась она.

Ни за что не подумал бы, что акула поможет мне привлечь внимание женщины.

— Похоже, у них отдыхает только какая-то одна половина мозга, потому что они постоянно должны двигаться. Если акула остановится, утонет.

— Утонет? Рыба утонет?!

— Да, именно так, — я рассмеялся, и она тоже.

Тут мне пришлось встать и пододвинуть стул, чтобы пропустить проходившую мимо женщину с детской коляской. Снова опустившись на свое место, я брякнул:

— А дети у тебя есть?

— Сын.

Я был ошарашен. Вот уж не подумал бы, что у нее может быть ребенок! Желая изобразить непринужденность, я поинтересовался:

— И сколько ему лет?

— Три с половиной года.

Мы продолжали разговор, но настроение изменилось.

— Мне пора, — сказала она. — Уже почти три часа. Дантист ждет.

Когда она поднялась, чтобы попрощаться, я решил, что на этот раз не упущу ее:

— Еще придешь сюда?

— Беспокоишься о моих зубах? — Она несколько секунд не отводила от меня взгляда, и я понял, что заинтересовал ее. — Дантист будет ждать меня и в следующий четверг тоже. В это же время. Если хочешь, я приду сюда немного раньше, и мы опять сможем полакомиться печеньем.

Я уже в восторге от этого печенья!

Вернувшись в офис, я зашел к Луке и рассказал ему о ней, не затронув, разумеется, темы о своем бегстве с его свадьбы.

Что пленило меня в ней, так это какое-то удивительное согласие облика и характера. Лицо в целом, его черты, манера жестикулировать — все выглядело необыкновенно гармонично. Рядом с ней я невольно возбуждался, приходил в волнение, можно сказать, оживал.

— Есть в ней что-то такое, что не отпускает меня. Не знаю даже, как объяснить, но что-то меня цепляет.

— Обручальное кольцо — вот что тебя цепляет.

— При чем здесь оно? Это скорее досада.

Лука рассмеялся:

— Фантазер.

Он не верил мне.

Казалось, неделя ожидания тянется бесконечно. Наконец в следующий четверг после обеда я отправился в книжный магазин, но ее там еще не было.

Я бродил между стеллажами, когда увидел, что входит Сильвия. Она из тех, кого сразу выделяешь в любой толпе.

На ней были белая футболка с каким-то французским словом, написанным курсивом, — не помню, что за слово, не до него было, — и льняные брюки. Я помахал ей, и мы сели за столик.

Поначалу возникла некоторая неловкость, возможно потому, что это было заранее назначенное свидание.

— Схожу за нашим ореховым печеньем и двумя кофе, — произнес я.

— Мне, пожалуйста, чай.

Я поднялся и прошел к стойке. Впервые заметил, что она смущена, и это понравилось мне. Так она выглядела более беззащитной и естественной.

Сев за столик, я сказал:

— Знаешь, с тобой я иногда теряюсь и не нахожу слов. А ведь по работе мне приходится иной раз выступать перед многими людьми, но с тобой… словно глючит что-то.

Сильвия нежно улыбнулась мне, взяла пакетик чая и опустила его в заварочный чайник.

Постепенно разговор принял нормальный оборот, напряжение спало, и мы стали болтать свободно и непринужденно.

Всю неделю в ожидании встречи я надеялся, что мой интерес к ней ослабеет, но теперь она нравилась мне все больше и больше. Она была так очаровательна, что порой я, любуясь ею, даже не слышал, что она говорит.

— Отлучусь на минутку в туалет, — сказала она в какой-то момент. — Сейчас вернусь.