Последний, сперва попытавшись «вытянуться» по стойке смирно, ударившись головой об потолок.

– Михаил! Да ты успокойся! Сядь и рассказывай.

Тот, враз взяв себя в руки:

– По устному распоряжению старшего лейтенанта Госбезопасности Ерофеева, я находился на противоположной от Прудов стороне улицы, где прохаживался вдоль «доходного дома» номер 32. Через какое-то время, моё внимание привлекла какая-то женщина лет тридцати – очень красивая, богато одетая, похожая на известную артистку кино. Я ещё подумал, что это… Хотя – нет, такого не может быть!

Озадачен и, это ещё слабо сказано:

«Женщина? «Похожая на артистку»? На какую, подскажите мне «артистку кино», похожа Гризодубова?».

Сколько ни ломал голову, но Гризодубова похожа именно на Гризодубову - но никак ни на «артистку» и тем более кино.

Уточняю:

– Миша! А ты часом не перепутал? Может, «женщина - похожая на известную советскую лётчицу»?

Тот, недоумевает:

– Да нет же, товарищ Сталин! Всех «известных советских лётчиц» я хорошо знаю - Гризодубова, Осипенко, Раскова и… И, всё. А, вот…

«Должно быть Валентина Степановна, желая произвести на товарища Сталина как можно большее впечатление – накрасилась-загримировалась и стала похожей на известную артистку кино».

– Ладно, пусть будет «Артистка»… Что происходило дальше?

Тот, не преминул продолжить:

– Пройдя очень близко от меня – аж вонью буржуйских духов обдало, я заметил, что она чем-то очень взволнована. Затем, «Артистка» перешла улицу, встала почти напротив меня и стала кого-то поджидать. Сперва решил было, что такси. Но после того, как она пропустила машину с «шашечками», понял что она ждёт любовника. Я ещё подумал, что только идиот назначает свидание на перекрёстке…

Чуя жар на лице, грубо прерываю:

– Ближе к делу, товарищ Аникин! Свои умозаключения - изложите в мемуарах в конце жизни. Если до него доживёте, конечно.

Тот, едва вновь не соскочив – едва успел удержать, положив руку на плечо, продолжил:

– Извините, товарищ Сталин… Чуть позже, несколько поодаль за деревьями – шагах шести-семи от Артистки, я вскоре заметил двух с виду ничем не примечательных старушек. Они тоже кого-то ждали, нервничали, курили и постоянно посматривали на часы. Иногда, одна из старушек с радикюлем в руках подходила к «Артистка» и что-то нервно спрашивала, после чего возвращалась на место.

Это уже начинает становиться интересным!

Нетерпеливо:

– Так, так, так… И что дальше?

– Это было подозрительно, поэтому следуя инструкции, я привёл оружие в готовность – снял с предохранителя и решил подобраться поближе.

Изнывая от нетерпения, в т же время в возбуждении перебиваю рассказчика:

– Это Вы молодец! Что дальше?

– В это же время, с Ермолаевского переулка выехал чёрный «ЗИС-101»…

На долю секунды запнувшись, продолжил глядя прямо в глаза:

– …Точно такой же, как этот товарищ Сталин. В котором приехали Вы.

Чувствуя, как бешено колотится сердце Реципиента в груди:

– На «точно таких» же – пол-Москвы ездит! Что дальше?

– А дальше улыбаясь, «Артистка» подняла руку – хотя это было не такси. Такси чёрными не бывают. «ЗИС», чуть дальше от неё проехав, остановился. Задняя дверь открылась и, тут…

Сержант государственной безопасности переведя дыхание, как в атаку бросаясь:

– …«Артистка» вдруг развернулась и побежала в сторону пруда. Обе старушки наоборот – быстрым шагом направились к машине. В руке одной из них оказался небольшой блестящий предмет – опознанный мной как пистолет. Вторая – та что была с «радикюлем», побежала - на бегу замахиваясь им в сторону вышедшего из автомобиля человека в генеральской форме.

– Согласно инструкции, я тотчас привёл в боевое положение «раскладной чемоданчик-щит» и посчитав наиболее опасной - сперва выстрелил из «Кольта» в старушку с пистолетом. Та тут же упала и больше не подымалась. После выстрела, «Артистка» (видимо запаниковав), изменила направление и «лоб в лоб» столкнулась со старушкой с «радикюлем», в результате чего обе женщины с криком упали на землю. Спустя несколько секунд раздался мощный взрыв…

Остаётся только подумать в диком афуе:

«Голливуд, мля…».

– …Меня отбросило взрывной волной и я упал. Когда вновь поднялся на ноги, то на месте «Артистки» и старушек увидел…

На лице Аникина были заметны мучительные рвотные позывы, которые он с трудом сдерживал.

Старясь как можно мягче:

– Хорошо, всё понял. Вы свободны, товарищ сержант Госбезопасности. И Вы тоже, товарищ старший лейтенант.

Вспоминаю:

Когда стояли на Бронной с заглушенным мотором и, я беседовал с Косынткиным на тему «ни о чём», услышал какой-то хлопок. Показалось, что где-то совсем рядом. Ещё подумал, что у какого-нибудь автомобиля баллон лопнул.