Настя по-прежнему смотрит на неё, словно перед ней внезапно материализовался безумец.

— Ты серьёзно, мама? Сейчас не время…

— Время, милая, всегда, — наставительно поднимает брови баронесса, протягивая расчёску дочери. Но не успевает та взять её, как Жанна резко вскидывает подбородок и разворачивается на каблуках. — Так, я готова. Открывайте!

Слуги послушно распахивают массивную железную дверь. Жанна, не оборачиваясь, стремительно вылетает вперёд, её силуэт тут же растворяется в полумраке коридора.

— Мам, подожди… — растерянно тянет Настя, но баронессы уже нет. Она мгновенно уносится, оставив дочь в компании серебряной расчёски.

Перевожу дыхание, а тут наконец возникает Жанна, сопровождаемая своей охраной. Естественно, первым делом она не к мужу подбегает, а кидается к гигантскому мёртвому жуку, внимательно вглядывается в дыру в его пожаренной башке. Конечно, осмотреть труп багрового зверя гораздо важнее.

И только после этого баронесса оборачивается к мужу, который лежит на тряпках, словно мешок с гнилыми яблоками. Но Настя опередила её — подлетела к Павлу, упав на колени, её лицо — сосредоточенное и полное страха — вдруг осветилось радостью. Поднимает взгляд на меня, и в нём — признание и благодарность. Неожиданно посылает воздушный поцелуй. Ах, милота!

Светка приземляется рядом на спине Золотого. Золотые волосы развеваются на ветру, а моська надутая и обиженная. Ну уже и подколоть нельзя, сразу в обиженку играем. Как только спрыгивает на землю, тут же рапортует:

— Даня, я уже звякнула гвардии, чтобы везли фуры и распилочные машины. Разобрать тушу этого жука — дело не быстрое, — она вытирает лоб и, сияя, смотрит на меня.

— Молодец, — киваю ей, и Светка тут же расплывается в счастливой улыбке. Ну как не похвалить, когда так старается?

Подходим к Насте и Павлу, который выглядит так, будто его через мясорубку пропустили. Он в полусознании, хрипит, едва шевеля губами:

— Я… живой?

Настя тут же подаётся вперёд, крепко сжимая его руку:

— Да, папа, ты живой! Даня тебя спас!

Я вздыхаю. Ну, «спас» — это громко сказано. Скорее, не дал ему помереть как полному идиоту. Но барон слышит её слова и, судя по выражению лица, совершенно не рад.

— Что? — Павел пытается приподняться, но похоже у него кости сломаны. Побарахтавшись без толку, он хрипит: — Спас? Спас? Чёрт бы тебя побрал, Филинов!

О, ну конечно. Проклятия вместо благодарности — не новость.

— Похоже, у Его Благородия шок, — произношу я спокойно. — Его бы к Целителю, пока хуже не стало.

Настя тут же вскакивает:

— Да, сейчас!

И тут же исчезает, стремительно бросаясь к уцелевшим слугам и стражникам. Молодец, девочка, так держать! В момент опасности не теряет головы. Пока она бегает, я медленно присаживаюсь на корточки рядом с бароном и понижаю голос до шёпота:

— Слушай сюда, сортирный экзекутор, — начинаю я ровным тоном, глядя ему прямо в глаза. — Я спас тебя, твою дочь и твою жену. Ты обязан, как минимум, меня уважать, понял, кровотрав? А о долге твоем потом поговорим.

Его лицо мгновенно каменеет, взгляд упирается в землю, но он молчит, стиснув зубы так, что видны едва заметные следы кровавых прожилок. Что ж, это уже хоть что-то. В этот момент к нам подбегает Настя, ведя за собой группу Целителей. Я выпрямляюсь и отхожу, давая им место.

Светка хихикает рядом, оглядывая суетящихся вокруг барона лекарей:

— Жду не дождусь, когда так же будем разговаривать с Ци-ваном, — с лёгким злорадством произносит она.

— Всему своё время, — подмигиваю я. Да, и наглых рисоедов мы тоже поставим на место, когда придёт момент.

И тут по мыслеречи раздаётся тихий, но настойчивый голос Лакомки:

«Даня, у нас проблемы… Ну как проблемы? По сравнению с багровым жуком это мелочь, — тут же поправляется альв. — А мы, кстати, всем балом видели, как ты его уронил.».

«Мммм, — грустно протягиваю, бросив взгляд на далекий вертолет „Новостного Льва“. — Получается, всё Царство видело».

«Ага, — а вот Лакомке весело. — Ты не грусти. Никто всё равно ничего не понял. Даже я. Просто из земли что-то выстрелило и жук упал.»

«Ну и что там за мелочь?»

«Разведка перехватила в нашем доме телефонный разговор некоего Перещегина со свомими гвардейцами. Он велел им готовиться к нападению на „мозгоправов Филинова“. Дословно».

Секундное оцепенение. Так, так, так… значит, война родов всё-таки началась? Правда, Перещегины для меня как-то мелковато. Это же невзрачный род, совсем никакой. Ну и они это понимают и гавкают не прямо на нас.

«Понял. Похоже, Смородиным грозит беда».

«Больше некому, — подхватывает Лакомка. — Видимо, Перещегин хочет успеть до того, как мы их официально признаем вассалами».