Шрифт:
В глазах снова вспыхнуло жжение. У меня не было ни малейшей надежды открыть хотя бы одно из этих окон без помощи молотка.
— Дыши, Аура, — произнесла я эти слова как молитву. — Думай. Ты сможешь это сделать.
Я снова потянулась к своей магии, стараясь изо всех сил. Я вспомнила, каково было ощущать этот прилив силы, когда он наполнял меня. Ничего. Ни облачка дыма, ни водяного тумана.
Ветер снова завыл, и я прижалась щекой к оконному стеклу. Прохладное стекло было бальзамом для моей измученной плоти. И этот звук был своего рода утешением, потому что я знала, что он исходит от Ривена. Будто его душа взывала к моей.
Я заставила себя выпрямиться и продолжить поиски. Осматривая пространство, я остановилась на разрушенном стуле. Я поспешила к обломкам и опустилась на пол. Движение было слишком быстрым, и комната закружилась.
Прижав ладони к полу, я глубоко вздохнула, пытаясь снова прийти в себя. Через несколько мгновений худшее осталось позади, и я снова открыла глаза. Я изучала осколки вокруг себя, пробегая пальцами по каждому из них, пока не наткнулась на один, который был особенно зазубрен.
Я подняла его и зажала между ног. Подняв связанные руки, я пробным движением провела по нему веревкой. Крошечные волокна веревки зацепились за дерево.
Надежда затеплилась в груди, когда я повторяла движение снова и снова. Вскоре в мышцах появилась боль. Мне пришлось так крепко обхватить деревянную доску ногами, что они задрожали. А руки, казалось, весили по тонне каждая.
Я на мгновение опустила руки и попыталась отдышаться. Взгляд упал на обломок сиденья. Я скользнула пальцами по краю и выругалась. Ощущение уже притупилось.
Боль в глазах вернулась, но я использовала ее только для того, чтобы усилить борьбу. Вместо того, чтобы развалиться на части, я принялась искать что-то вроде самодельной пилы. Поднимая деталь за деталью, казалось, ни одна из них не подходит.
Наконец, острый край уколол кожу. Я никогда не испытывала такого облегчения, когда почувствовала вспышку боли. Это была отломанная ножка стула, и зазубренная часть была не очень длинной, но я сделаю с ней все, что могу.
Я зажала ножку между бедер и снова принялась за работу. Пока пилила, я искал парней.
«Ривен, ты меня слышишь?»
Я могла поклясться, что вой ветра усилился. Будто он почувствовал, что я тянусь к нему. Но в голове не было ответа.
«Кто-нибудь? Я у Эйдена. Я пытаюсь освободиться, но он запер меня в комнате и связал какой-то веревкой стихий.»
Ответа по-прежнему не было. Но я продолжала говорить с ними. Рассказывая им о каждом своем шаге. Каким-то образом, разговор в пустоту помог. Он заставлял меня чувствовать себя немного менее одинокой, когда я снова и снова водила веревкой по заостренному краю дерева.
Когда я пилила, рука соскользнула. Боль обожгла, и я ахнула. Дерево разорвало кожу, и кровь потекла по руке.
«Черт возьми, это было больно. Черт, черт, черт, черт. Ребята, вы бы сейчас так разозлились.»
«Аура?»
Я застыла, все во мне замерло. Неужели мне это показалось? Я вызвала этот голос одним усилием воли? Возможно ли сойти с ума менее чем за сутки?
«Аура?» На этот раз голос звучал более настойчиво. «Это ты?»
Слезы наполнили глаза, и я ничего не могла с этим поделать.
«Фе?»
— 4-
Слезы скатились по щекам и упали с подбородка на искалеченную руку. Голос Феникса звучал слишком хорошо. Его тембр, похожий на жидкий дым, был слишком удивительным, чтобы быть настоящим.
«Это ты?» Слова прозвучали как-то хрипло, будто я действительно произнесла их вслух.
«Где ты?» рявкнул он.
«Не знаю». Я вскочила на ноги, и ножка стула с грохотом упала на пол. «В этом доме, который стоит на скале. Трава правда зеленая, а внизу океан».
«Скалы Калдовы», мгновенно ответил Феникс. «Я уже в пути. Скажу ребятам». На мгновение воцарилась тишина. «Кто тебя похитил?»
Вопрос Феникса вызвал вибрацию, которую я почувствовала даже в своем собственном сознании. Я не хотела отвечать. Не хотела говорить ему, что брат снова предал его.
«Аура?»
Нотка паники в голосе Феникса заставила меня быстро ответить.
«Керри. Она помогала Эйдену.»
Потом не было ничего. В голове не раздавалось ни звука. Но, клянусь, я чувствовала ярость Феникса.
«Он заплатит».
«Не надо, Фе. Не делай этого из-за меня».
Не думала, что смогу смириться с тем, что Феникс отомстит брату за то, что он причинил мне боль. Я не хотела, чтобы это было на моей совести. Потому что лишение жизни Эйдена стало бы черной меткой на душе Феникса. Не имело значения, насколько злым был Эйден, он также был братом Феникса.