– Что произошло? – тихо спросила я.

– Мы вместе были на военном полигоне, так как она работала тренером по базовой подготовке рекрутов. Я должен был наблюдать за процессом тренировок, меня с детства приобщали к военной повседневности, видя во мне продолжение семейного дела, хоть мне все это и не нравилось. – Лир развел руками. – Новобранец случайно взорвал одну из колонн крытого полигона. И все бы ничего, но за разрушающейся колонной потянулись макеты препятствий, закрепленные на платформе под потолком. Видимо, один из крепежей был вделан в колонну, не знаю, тогда я об этом не думал. – Ему тяжело давалось каждое слово, пусть он и старался сохранять спокойствие. – Когда я увидел, что рухнули массивные металлические обломки платформ, я за считаные секунды оказался рядом с матерью. Чтобы она осталась цела, мне пришлось в одиночку удерживать огромный вес конструкции. Мне было одиннадцать. – Он приподнял полы футболки, демонстрируя несколько длинных шрамов, пересекающих тело от живота до спины. – Меня подвели они. Тогда я еще не знал, что, помимо силы, мое тело склонно к регенерации. Металлическая платформа, которую мне удалось остановить, основанием почти перерубила меня пополам, и это видели все. Тело на глазах срослось, а о трагедии напоминали только горы обломков и пара новых шрамов.

– Мне так жаль… – тихо сказала я.

Кажется, вместе с шоком от услышанного я ощутила страх и боль маленького Лира, который был вынужден пожертвовать всем ради любимого человека. А ведь он так старался быть обычным, чтобы просто жить дома. Но это событие разделило его жизнь на «до» и «после», не оставив матери возможности поступить иначе.

– Я не жалею о своем поступке. И более того, снова поступил бы так же. Все к лучшему, зато сегодня я могу быть собой, что бы это ни значило.

Его сильный профиль сиял в солнечных лучах, что придавало ему загадочности и утонченности.

– Все мутанты обладают способностями? – поинтересовалась я, чтобы сменить тему разговора.

– Да, но мы все разные. Мутантов мало, мы ведь просто ошибки Системы, а она редко дает сбой.

– Ты считаешь свой дар ошибкой? – удивилась я.

– А разве это не так? Общество видит в нас лишь усовершенствованную модель андроида.

– И ты согласен с этим?

– Конечно, нет. Именно поэтому я и хочу стать лучшим, чтобы в будущем получить привилегии при назначении на следующую должность. Если я сумею доказать свою работоспособность и предприимчивость, я верю, что больше никто не посмеет взглянуть на меня с презрением.

– Значит, мне нужно регулярно впечатлять зрителей, чтобы ты чаще мелькал на экране, верно? – дружелюбно поинтересовалась я.

– Буду крайне признателен.

Вспомнив Касиума, я улыбнулась.

– Могу я тебя кое о чем попросить?

– О чем угодно. Ну, в рамках основных правил проекта, сама понимаешь. – Он закатил глаза.

– Хочу обнять тебя, – я постаралась придать голосу мягкости, которую при общении с Лиром тщательно избегала.

Сейчас я видела в нем лишь мальчика, сделавшего все, чтобы защитить маму. Пусть я и была частью плана, его доверие и поддержка были нужны мне как воздух. Мне хотелось поддержать его, показать, что я точно не считаю его усовершенствованной моделью андроида.

Он наклонился ко мне, и я обвила руками его шею. Сильные руки притянули меня к себе, ответив на объятия.

– А ты мог бы за меня отомстить? – не в состоянии выкинуть из головы вчерашний инцидент, спросила я.

– Что мне нужно делать? – покорно спросил он.

– А ты уже готов? – Я рассмеялась, отстраняясь.

Мы вернулись к тренировке, и Лир показал несколько полезных приемов. Он был уверен: даже будучи слабым, можно нанести противнику урон. Благодаря Лиру я узнала, что большими пальцами можно выдавить глаза, а сильно хлопнув по ушам – оглушить противника. Не знаю, смогу ли я применить эти знания на практике, но, так или иначе, они придали мне уверенности.

Следующие два дня мы продолжали тренироваться. Мимоходом обсуждали возможные варианты развития событий и тактику решения задач на предстоящем испытании. Зои все-таки решила присоединиться к нашим занятиям, и ее смелость не могла меня не радовать. Порой во время спарринга с Лиром я замечала ее кроткие взгляды, говорившие о том, что постепенно она примирялась с присутствием брата в ее жизни. Приятно было видеть, как их отношения становятся лучше, хотя напряжение все еще чувствовалось.

Оставаясь одна, я с грустью вспоминала родных. Лир по просьбе Зои выяснил, что во избежание утечки информации участницам запретили общаться с родными. Он также узнал, что семьям участниц высылают фото и видеоотчеты, которые подтверждают, что с нами все в порядке. Я была рада узнать, что родители за меня спокойны, но чувство вины за то, что я не могла связаться с ними, не покидало.

Вечером накануне дня испытания раздался тихий стук в дверь. В комнату вошел Лир.

– Ты так и не починил сломанный замок, – упрекнула его я.

– Он все равно меня не остановит.

Лир весело пожал плечами и бросился ко мне на кровать. На нем снова был свободный домашний костюм, а вот на мне только атласная сорочка. Уже больше получаса я ворочалась в поисках мысленного покоя и удобной позы для сна.

– Нервничаешь?

– Думаю о родителях, – тяжело вздохнула я, вытягиваясь поверх одеяла.

– Расскажи, – тихо попросил Лир, устраиваясь поудобнее рядом со мной.

Два ночника слабо освещали комнату, придавая беседе интригующую интимность. Мне все еще было непривычно, что такой красивый и харизматичный мужчина мог заявиться ко мне посреди ночи, нарушая любые нормы приличия. Когда Лир оказывался так близко, а его взгляд был прикован ко мне, я будто околдованная хотела к нему прикоснуться… Просто погладить по лицу, плечам, дотронуться до груди… Невольно мой взгляд поспешил к его губам, что тут же смутило меня, заставив отвлечься на что-нибудь другое.