Настроение у Ван-Ё было мерзкое. Он не находил себе места от нахлынувших на него мрачных мыслей. Несмотря на то, что он уцелел, всё складывалось хуже некуда. Пытаясь изловить Кендага, они совершенно забыли, зачем их послали в Чжипань. И вот теперь, когда Химчен и остальные погибли, он остался один. А ведь князь Чже Шен и господин Сюманг ждут от него известия о благополучном исходе дела.

Сейчас он с безнадёжной тоской всматривался в сторону дворца чжипаньского правителя, избранного Динху в качестве временного местопребывания юнгарха Учжуна.

Дворец днём и ночью охранялся вооружёнными жрецами и послушниками Братства Богини. Два близлежащих к дворцу особняка были превращены в казармы новонабранных Железных Ястребов.

До Динху и других вождей мятежных кливутов в одиночку ему нипочём не добраться. Теперь всё зависело от того, сдержит ли своё обещание радхонский купец. Но даже если сдержит, то Ван-Ё даже не представлял себе, как тот сможет ему помочь?

Ченжер перевёл свой взгляд на видимую отсюда часть города. По улицам то и дело проходили отряды войск, грохотали повозки и телеги с припасами, звонко цокала копытами конница. Шорох одежд, раздавшийся за спиной, оторвал его от наблюдения. Ван-Ё оглянулся.

На крышу вышел Песах. Он был одет в чёрный, расшитый серебряными змеями длиннополый кафтан, подпоясанный кушаком, маверганские шаровары и ермолку. На ногах красовались жёлтые туфли из мягкой кожи с загнутыми к верху носами. Поверх кафтана, скрывая богатство одеяния, был накинут простой широкий плащ с куколем-капюшоном[1], наполовину скрывавший лицо радхона. Как всегда, тот опирался на свой длинный посох.

Песах проследил направление взгляда Ван-Ё и задумчиво хмыкнул себе под нос. Он поманил ченжера за собой, направившись в закрытую часть крыши дома, устроенную в виде помещения, окружённого с трёх сторон глинобитными стенами, в которых для света были порезаны узкие оконца. Сторона, выходящая на крышу дома, была закрыта двумя плотными занавесями.

Ван-Е, следуя за радхоном, шагнул в полусумрак помещения. Внутри него стояли стол и четыре стула. Песах уселся на один из стульев, знаком указав ченжеру место напротив него. Сцепив ладони на установленном прямо перед собой посохе, он упёрся взглядом в лицо молодого человека.

Накануне он заставил Ван-Ё поведать ему, зачем он и его товарищи прибыли в Чжипань. Ван-Ё знал, что, доверяя государственную тайну чужаку, подписывает себе смертный приговор, но деваться ему было некуда, а потому он всё рассказал радхону. Песах выслушав ченжера, долго сидел с застывшей на его узких губах, загадочной улыбкой. Потом он ушёл, надолго оставив своего гостя в отведённых ему покоях. Они не виделись со вчерашнего вечера.

– Я тут немного поразмышлял над тем, что ты вчера мне поведал,– начал разговор Песах.

– И чего надумал? – язвительно спросил Ван-Ё. Он ощущал себя конченым человеком, и ему было уже всё равно. Молодой человек протянул руку к кувшину, стоявшему на столе, и плеснул себе в чашу вина.

– Думаю, что тебе не стоит впадать в отчаяние. Я смогу сделать то, чего хочет твой повелитель,– спокойно произнёс Песах.

– Ты!? – ченжер даже замер от удивления.– Да ты хотя бы понимаешь, о чём идёт речь!? Это же совершенно невозможно. Мы не смогли справиться с проклятым Кендагом, а ты говоришь, что можешь убить самого Динху.

– Вчера ты говорил мне, что если главарь мятежников умрёт, то война прекратится. Так?

Ван-Е, держа чашу возле самых губ, согласно кивнул.

– Тогда почему должен умереть верховный жрец Братства Богини, а не кто-то другой? – вкрадчиво спросил Песах.– Например, юнгарх Учжун?

Услышав слова радхона, ченжер вытаращил глаза и поперхнулся вином. Лицо Ван-Ё побелело, а рот приоткрылся, не то от страха, не то от охватившего его изумления. Некоторое время он не мог сказать не единого слова, только смотрел на своего собеседника, словно тот сказал какое-то непотребное кощунство. В коей мере это было верно.

– Ты сошёл с ума,– прошептал он, когда к нему вернулся дар речи.

– Ничуть,– возразил Песах, откидываясь на спинку стула.– Посуди сам. Из всех, кто противится власти нынешнего государя,– да царствует он тысячу лет! – только у Учжуна есть законное право занять нефритовый престол. Без него твой Динху и остальные превратятся в обычных мятежников. Даже если допустить, что они победят, то кого они возведут на трон?

Ван-Ё судорожно сглотнул. Рассуждения радхона были справедливыми, но поднять руку на человека из рода государей Ченжера, в чьих жилах течёт божественная кровь? Дерзнувший на такое, становился не только государственным преступником, но и святотатцем. Его будет преследовать не только проклятие богов Ченжера, но и кары, ниспосланные жрицами-Посвящёнными Феникса.

– Я не говорю, что тебе придётся это делать самому. Хотя кое-что от тебя потребуется. Впрочем, я не буду тебя уговаривать. Ты сам волен в своём решении…

Песах видел, как чувства и мысли, попеременно охватывающие его собеседника, отражаются на его лице. Он знал, о чём думает сидящий напротив него молодой ченжер. Радхон нисколько не сомневался, что Ван-Ё примет его предложение. Он даже мысленно поспорил сам с собой, поставив на кон золотой ютер, что ченжер согласится.

– Ну, хорошо,– наконец выдавил из себя Ван-Ё.– Я признаю, что ты прав. Но неужели ты надеешься на то, что пролитие царственной крови, даже если это сделано во благо государства, останется безнаказанным?