Ответом ей послужила не покидающая усмешка Руны.

– Врушка. Ты могла бы уйти в любое мгновение. Я даже пообещала не заниматься с тобой сексом, пока ты сама об этом не попросишь. Вряд ли можно назвать это принуждением.

Зная, что она права, Паола ещё сильнее осуждала себя.

– Всё равно, не по-дамски воспользоваться своей большой опытностью, – она особо выделила последнее слово, – чтобы так мною манипулировать.

Брови певицы поднялись вверх в такой гримасе, будто она взяла самую высокую ноту.

– Мне показалось, что ты была вполне готова к таким экспромтам.

– Они мне были ненавистны каждую минуту.

– Да?

Прежде чем она успела понять, что происходит, Руна обошла столик и легко сдёрнула невесту со стула. Салфетка Паолы скользнула на пол, и, лишь ухватив полотенце, в которое она была закутана, ей удалось удержать его на себе.

– Что ты делаешь?

– Ещё немного манипуляций, – улыбнулась Руна, – поскольку это – лучший способ договориться с тобой.

Напрасно Паола колотила её по груди, отталкивая, с таким же успехом этого можно было и не делать.

– С тобой нельзя по-хорошему, – кинула она ей, стараясь не обращать внимания на то, как предательски дрожало от возбуждения её тело.

Не хочет она опять заниматься с ней сексом. Разве четыре прошедших года не отучили Паолу от неё? Видимо, нет! В потаённой глубине души она пыталась вообразить, как когда-то Руна с любовью и нежностью прикасалась к ней. От этого на глаза навернулись слёзы. Пальцы Руны гладили её мокрую щеку.

– Милая, ты плачешь?

– Я хочу, чтобы ты отпустила меня, – с трудом выдавила Паола из себя.

Когда они оказались в спальне, Руна выполнила её просьбу, отпустив… на мятые простыни кровати, одного вида которых хватило, чтобы усилить смятение Паолы.

– С радостью подчиняюсь твоей просьбе, – сказала она. – Могу я ещё что-либо для тебя сделать?

<<Конечно, люби меня, – умолял её внутренний голос. – Посмотри на меня так же, как когда-то, с нежностью и теплотой>>.

Паола открыла глаза и с изумлением обнаружила, что Руна именно так и смотрит на неё. Всему виной её воображение, попыталась она уговорить себя. Как и раньше, скоро эта нежность исчезнет в холодном свете дня. Но всё равно как соблазнительно верить, что такое действительно происходит. Будто во сне, девушка обвила руками шею Руны и привлекла к себе.

<<Вот так и должно быть>>, – думала она, чувствуя сильные женские руки.

На миг у неё затеплилась надежда, что наконец отдаст ей всю свою любовь. Казалось, Руна почувствовала происшедшую в ней перемену, и Паола удивилась, когда та позволила её ногам соскользнуть на пол, хотя ладонь Руны осталась на её животе.

– Что такое? – испуганно спросила Паола: все её сомнения вернулись снова.

– Кажется, постель – это единственное место, которое нас действительно соединяет, – сказала Руна и начала делать круговые движения рукой, от которых у Паолы всё задрожало внутри, а спина непроизвольно выгнулась.

– Мне показалось, что тебя мало волнует, связывает ли нас настоящее чувство, – выдавила она из себя.

Руна посмотрела на неё понимающим взглядом.

– Меня это волнует значительно больше, нежели ты думаешь. Видишь ли, я не верю, что ты презираешь меня настолько сильно, как стараешься в этом убедить. Несомненно, я напоминаю тебе о переживаниях, которые ты бы с радостью забыла, только это вряд ли делает меня монстром.

Паола заставила себя собраться с мыслями.

– Итак, мы опять вернулись к моей вине.

– Это твои слова, а не мои.

Девушка отчаянно прижала руки к себе.

– Но ты ведь так думаешь.

– А разве это удивительно, если ты предпочла сбежать в Лондон, вместо того чтобы объясниться со мной?

<<Ты могла бы последовать за мной>>, – с болью подумала Паола.

Она оставила предостаточно следов, по которым её можно было отыскать, только Руна не стала этого делать. Выходит, её разочарование было так велико, что между ними всё закончилось навсегда.

– Дай мне уйти, – взмолилась Паола.

Возможно, она чокнулась, если позволила Руне заняться с ней сексом. Неважно, насколько совместимы они физически, рано или поздно её фатальная ошибка омрачит счастье их семейной гомо-жизни, даже если она и удастся вначале. Жизненный опыт гетеро-родителей ясно доказывал, что это неизбежно.

– Ты хочешь уйти сейчас или утром? – вкрадчиво осведомилась Руна.

Паолу охватила нерешительность. Стоит лишь попросить, и она будет свободна. Почему же она этого не делает? Не уверена, что ей это надо? Сегодня Руна помогла возродить чудесные воспоминания, и так хочется, чтобы они ещё долго не затухали. Что в этом плохого?