Наконец Галина подала мне условный знак — такси прибыло, и мне следовало бежать к подъездной площадке. Я прижала руки к сердцу, послала воздушный поцелуй своей новой подруге и, сопровождаемая удивленным взглядом барменши, сорвалась с места.

— В Магадан, нет, на Чукотку, вот куда мне надо было смываться сразу же после бегства от друга детства, — бормотала я на ходу, путаясь в одеждах. — Теперь только в тундру. Или в Сибирь? Спрошу в кассах Аэрофлота — куда дальше, туда и полечу!

Сетовать на себя было, конечно, глупо, ведь, как известно, умные мысли крайне редко посещают глупые головы, и при этом всегда сильно запаздывают. Ну ничего, даже дураки учатся на своих ошибках, глядишь, и я сумею сделать не только верные выводы, но еще начну совершать правильные шаги.

Я галопировала к выходу, подбадривая себя тем, что умнею прямо на глазах, когда сообразила, что понятия не имею, как выглядит машина таксиста. Теперь, заказав такси на дом, можно увидеть у подъезда все что угодно — от «мерседеса» до «запорожца». Да, ума у меня целая палата, только вот палата эта находится в психушке! Надежда, что это будет старомодная «Волга» с шашечками, растаяла как дым. На площадке было припарковано с десяток машин, и ни одну из них не украшала шашечная корона. Я в растерянности притопывала на месте, решая, что предпринять.

Вдруг самая крайняя «девятка» с тонированными стеклами просигналила, мигнула фарами и тронулась в мою сторону.

— Ну слава богу, —пробормотала я, — догадался посигналить.

И вправду у страха глаза велики — я так боялась, что попаду в лапы подлых друзей-товарищей, что вообще перестала соображать. Едва машина поравнялась со мной, я содрала с себя надоевшую до одури шляпу и решительно распахнула дверцу такси. И тут силы оставили меня безвозвратно, потому что за рулем мнимого такси сидел Артур и, пакостно ухмыляясь, демонстрировал наличие пистолета.

Что-то заставляло думать, что он, в отличие от меня, умеет им пользоваться и долго сомневаться не будет, перед тем как нажать на курок.

— Садись, — приказал он, — и не делай глупостей.

Я резво рванула назад из чистого упрямства, но он оказался проворнее, стремительно ухватив меня за руку. Пребольно стукнувшись плечом, я наполовину ввалилась в машину. Артур схватил меня за волосы и прошипел в лицо:

— Я что, неясно выражаюсь?! Я сказал — залазь в машину!

— Да пошел ты! — прохрипела я, а он взял и тюкнул меня лицом в свою коленку.

— Пошевеливайся, лахудра, — рявкнул хам не своим голосом.

— Сам дурак! — проскулила я.

Но невнятно так проскулила, потому как лежала в самой нелепой позе, уткнутая лицом в его штанину. Сопротивление было сломлено, и я медленно втянула филейную часть с ногами внутрь, умостилась на сиденье и осторожно ощупала нос (коленка у него не слишком напоминала пуховую подушку). Почему-то не было страшно, откуда-то навалилась вселенская усталость, и мне стало все равно, что со мной произойдет. «Убьет так убьет», — вяло подумала я и отвернулась к окну.

Надо сказать, что, как только остатки моего тела погрузились в салон, Артур рванул с места и мы понеслись прочь от пансионата. Теперь я пристально наблюдала, как за окном проносятся красоты природы, гадая, что со мной сделают эти мерзавцы. Я всю жизнь была фаталисткой в глубине души, но из-за врожденной живучести не пасовала перед обстоятельствами, билась до последнего патрона, до последней капли крови. И вот теперь у меня возникло такое чувство, что я свое отвоевала.

И хотя прощаться с жизнью прямо сию минуту необходимости не было, в моей голове, как при замедленной съемке, стали всплывать события недавних дней. Вот я иду на помойку, вот меня везут похитители на дачу, вот я ползу в ночи, удирая от преследования. Припомнив перестрелку и гибель Игорька, я вся передернулась. Перед глазами всплыла картина: мы с Риткой на полу перед кучей долларов. Господи, почему так тошно? Оттого, что ничего нельзя изменить, или это предчувствие чего-то жуткого? Нет, ради той кучи бабок я не готова умирать. Я все им расскажу, да только они все равно не отпустят. Ведь ясно как день, что они сами охотятся за этими деньгами. Уж не знаю, как они догадались, что деньги у меня, не знаю, как разыскали меня в Туапсе, но уверена, что раз на раз не приходится. И если им повезло сейчас, то мне обязательно тоже повезет в ближайшем будущем.

Через десять минут езды в полном молчании ко мне начали возвращаться первичные инстинкты. Было очень жарко. Тут я припомнила, сколько одежды на мне надето для жалкой маскировки, и недолго думая, стянула через голову платье и выкинула его в окно. Боковым зрением я засекла, что мои действия не остались незамеченными. Но мерзавец только пробормотал что-то нечленораздельное. В ногах у меня валялась шляпа Галины, я подняла сие творение взбесившегося флориста и тоже отправила ее за окно.

— Если ты думаешь, что по этим следам тебя найдут добрые люди, то глубоко ошибаешься, — сплюнул сквозь зубы Артур.

Я лишь презрительно дернула плечом. К черту этого недоумка! Он сделал огромную ошибку, не пристрелив меня на месте. Последняя неделя моей жизни сильно напоминала сказку о Колобке: я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, а от тебя, Серый волк, уж и подавно уйду. Не знаю еще каким образом, но я сбегу от этого вурдалака, пойду в милицию и во всем сознаюсь. И пусть меня лучше судят законные власти, чем до конца жизни я буду скрываться от бандитов разной масти.

Что и говорить — похвальное желание вновь стать законопослушной гражданкой. Да только пришло оно немного поздновато. Эх, да что там. Мне, главное, вырваться из лап Артура, а потом, глядишь, что-нибудь да и решится в мою пользу. Настроив себя должным образом, я стала периодически посматривать в сторону моего мучителя. Ему, конечно, было, как всегда, на меня наплевать, во всяком случае, у него был такой вид, будто он забыл о моем присутствии. Развалившись в кресле, он уверенно вел машину, ловко маневрируя на зигзагообразной трассе.