Она отправилась по дорожке, обходя поле и прислушиваясь. Судя по возне, в траве всё-таки что-то водилось. И догадки о том, что это может быть, бодрости не добавляли.

Под сенью леса оказалось глухо. Громоподобные раскаты, то и дело звучавшие в отдалении, стихли. Шелест и шуршание прекратились. Единственное, что слышала Марика, как чавкает под ногами земля.

Болото. Опять. От воспоминаний о топи, в которую она угодила в Арнике, ей сделалось не по себе. А ведь вытащить теперь будет некому.

– Нужна слега, – сказала Марика вслух и стала осматриваться.

Даже в кусты заглянула в поисках подходящей палки. Всё было напрасно, но она так увлеклась, что не заметила человека, бредущего к ней навстречу.

– Эли? – окликнул он. И, когда девушка подняла голову, живо замахал руками. – Эли!

– Патрик, – она замерла на месте, глядя, как сухопарый юноша продирается сквозь заросли.

– Наконец-то нашлась, – он остановился отдуваясь. – Ну ты и заставила меня побегать!

– Ты меня искал? – нахмурилась Марика.

– Разумеется! Ты же моя невеста, – напомнил юноша. – Хоть и ведёшь себя хуже некуда. Но об этом потом. Идём скорее!

– Куда?

– Домой, конечно. Нужно срочно возвращаться, – остроносое лицо Патрика сделалось недовольным. – Ты хоть знаешь, что случилось, пока ты неизвестно где и с кем шляешься?

– Я не шляюсь! – возмутилась она и тут же осеклась. С подозрением посмотрела на собеседника. – Что ты имеешь в виду?

– О тебе и так невесть что в городе болтают, а ты горазда им новые поводы давать, – от возмущения на бледных щеках юноши даже румянец проступил. – Позоришь и себя, и меня.

– Да при чём тут ты? – не выдержала Марика. – Я спрашиваю, случилось что?

– Отчима твоего мёртвым нашли, – скорбным голосом сообщил Патрик. – Все на ушах. Юлиана там одна, а ты пропала. Я с ног сбился, с полудня круги нарезаю. Каждого спросил, не видел ли тебя кто. Думаешь, приятно было их намёки в ответ выслушивать?

– С полудня? – повторила она озадаченно. – Не может быть…

– Ещё как может! – Патрик поднял взгляд к небу в поисках солнца. Увидев серое полотно туч, насупился. – Постой, а что это? – он растерянно заозирался, как будто только теперь заметил лес вокруг. – Где мы?

– В мире… мёртвых, – медленно протянула девушка, осенённая догадкой.

– Что за чепуха? – запротестовал юноша. – Как я мог тут оказаться? Я ведь шёл через чащу, а потом…

– С тобой что-то случилось? – Марика изменилась в лице. – Патрик, твои руки!

Он быстро поднял ладони, ставшие настолько бледными, что сквозь них было видно землю.

– Что это такое? – в панике воскликнул он. – Что происходит?

Юноша хотел ухватиться за Марику, но его пальцы прошли сквозь её запястье. Попытка девушки удержать его за ворот холщовой рубашки тоже оказалась безуспешной. Тело Патрика растворялось в воздухе, точно утренний туман в тёплых солнечных лучах.

– Эли, не оставляй меня! – он снова и снова цеплялся за протянутые к нему ладони Марики, но ничего не получалось.

Его голос слабел и таял вместе с образом.

– Я с тобой, я тут, – уверяла она, хотя уже едва могла разобрать отчаянные крики.

– Не хочу исчезать, – застонал он. – Умоляю, Эли!

Его лицо исказилось от ужаса.

– Сделай что-нибудь, – последние его слова были тише майского ветра.

И видение пропало.

– Патрик, – Марика прижала пальцы рук к губам.

Какое-то время ей казалось, что она всё ещё слышит его умоляющий крик. Но это был шелест сухостоя, от которого мурашки пошли по коже.

– Святая Чаша, – выдохнула она тихо и зажмурилась.

От ощущения бессилия ей сделалось жутко. Не только потому, что она не смогла помочь юноше. Мысль о собственной подобной кончине буквально парализовала её. Всего пара мгновений и её не станет?

Марика вся съёжилась. Земля как будто уплывала из-под ног. Воздух сделался пустым.

– Уже? – пролепетала она испуганно, глядя на свои руки. – Нет, пожалуйста.

– Ты чего там бормочешь, крошка?

Вздрогнув, девушка быстро обернулась.

Обладателем приятного низкого голоса оказался крепкий рослый мужчина. Он стоял всего в паре десятков шагов от неё, браво заложив руки за широкий ремень. Фасон его одежды заметно устарел и выдавал в незнакомце не то бродячего солдата, не то ещё какого-то наёмника прежних времён. Шляпы у него не имелось, штаны были заправлены в ботфорты, ворот рубашки небрежно распущен.

На вид бродяге было около сорока лет, но он с таким юношеским азартом разглядывал её, что Марике сделалось не по себе.