– по некоторым данным около 109 человек. А что?

– какова общая сумма ставки в розовом ящике?

– мне передали, что примерно полмиллиона. Но что дадут тебе эти цифры? Зачем тебе эта информация? – насторожившись, спросил меня Комаринский.

– скоро поймёшь. Что теперь станет с этой суммой?

– ну… поскольку игрок, на которого поставили эту сумму, проиграл, то сумма аннулируется и переходит в собственность казино.

– А теперь самое интересное… – произнося это, я торжествовал и трепетал у себя внутри. – ответь мне на последний вопрос… Справедливо ли будет обрекать на смертную казнь Шмыгина, а не тебя, сэкономившего на системе доп. проверки, на металлодетекторах и тем самым допустившего жулика к игре?.. Каждый человек, поставивший на Шмыгина в среднем 5000 рублей, теперь лишится этих денег из-за твоей безалаберности и жадности.

– во всяком случае, как бы там плох я ни был, тебе не заставить мою охрану, работающую на меня, казнить меня, мой мальчик. Похоже, этот парень потратил все деньги на пачку розовых очков, поэтому не смог погасить долг. – Он рассказал эту шутку, повернувшись к зрителям, но зрители никак на неё не отреагировали. Они перестали аплодировать ему и поддерживать его. Внешне Комаринский выражал полное безразличие и иронию по отношению ко мне, но в душе он наверняка уже начал переживать. Этого эффекта я и добивался. Мне доставляло удовольствие смотреть на поменявшихся во мнении зрителей, которые до этой минуты готовы были безрассудно погубить игрока ради кровавого зрелища.

– в сущности то я и не имел ввиду присуждать казнь тебе. Уж не знаю, как ты в мыслях дошёл до этого серьёзно, тогда как я выражался образно. Это только говорит о т ом, что ты начал бояться. На самом деле я лишь прошу тебя принять участие в игре, чтобы восстановить справедливость и репутацию казино, которая сейчас стремительно падает и достигает дна. Зрители на моей стороне, они меня поддержат.

– неправда, ты блефуешь. – спокойно сказал Комаринский, но голос его дрожал.

– хочешь доказательство? Получай… – я обернулся лицом к зрителям. – кто за то, чтобы Комаринский играл в «рулетку с ограничениями» вместе с нами? – зал посыпался аплодисментами, свистом, криками поддержки. Меня словно окатило волной энергии и симпатии. Как, однако, кардинально мне удалось обернуть ситуацию вспять : сначала все были настроены против Шмыгина, но в результате своего вмешательства я не только перевёл зрительскую ненависть с него на Комаринского, но и спас своего друга от смерти.

Все зрители шумели и голосили: «Комаринского к столу!», «Комаринского к столу!», «Комаринского к столу!». И во время этого хаоса, когда охранники принялись успокаивать зрителей, я выхватил револьвер из железной коробки, одним прыжком очутился у Комаринского, левой рукой сделал ему захват горла, а правой приставил к его виску дуло револьвера. Он издал жалкий и сдавленный звук.

– если кто из охранников поднимет на меня пистолет, то я тут же пристрелю Комаринского! – закричал я. Какая у него хреновая система охраны. Стоило мне только расшевелить зрителей, они тут же отвлеклись и отвели пристальный взор от меня и Комаринского. Впрочем, что уж говорить, если даже сам Комаринский пренебрегает безопасностью и стоит около игроков, у которых в руках может оказаться револьвер. – теперь слушайте меня внимательно и выполняйте мои требования, иначе мне придётся пристрелить его… Во-первых, пересыпьте все деньги из всех четырёх ящиков в розовый ящик. – охранники не сдвинулись с места. Я сильнее прижал дуло к виску Комаринского и зловеще прошептал ему на ухо: – Я сейчас пристрелю тебя, если ты не прикажешь своим людям сделать то, что я сказал.

– делайте всё, что говорит этот юноша. – торопливо, чуть не крича, сказал Комаринский.

Когда деньги из всех четырёх ящиков лежали в одном розовом, я приказал этот ящик положить на тележку и привязать.

– Во-вторых, – продолжал я, – отпустите всех остальных участников. Когда мы двинемся к лифту всей пятеркой, вы, охранники, расчистите нам дорогу и не будете преграждать её. Никто из этих ребят не должен пострадать от ваших рук, иначе я выстрелю.

Все участники смотрели на меня блестящими глазами, они готовы были упасть предо мной на колени и рассыпаться в благодарственных словах, но времени не было, я сказал, что всё потом, и они обошлись крепкими рукопожатиями, а Шмыгин вообще приложился губами к моей руке. Я сказал ему взять тележку с розовым ящиком, поскольку мои руки были заняты. Мы двинулись от пятиугольного стола, впереди нас из толпы разверзлась дорога, ведущая к лифту, по сторонам которой смешались гости и охранники. Мы шли клином по этой дороге, я чувствовал себя Моисеем, раздвинувшим толщи воды. Мы шли из этого ада к лифту, символизирующему свободу, мы шли прямиком к свободе.

Глава 5.

Уже начало светать, когда мы, выбравшись на свободу, оглядели пустынный и тихий город, залитый восходящим солнцем и отражающий его в стёклах. Запах утренней свежести и лёгкий холодок дополняли картину, первый день лета был прекрасен. Как только я вышел из здания я понял, где находится казино. Это на отшибе города, за старым кинотеатром. В этом районе сосредоточено много ночных клубов. В прошлый раз для меня его местонахождение было загадкой, поскольку после провальной игры мне снова надели на глаза повязку и наручники, чтобы вывести из здания на улицу, посадить в машину и отвезти домой. А теперь никто не успел этого сделать и мы побыстрее ринулись от этого места, чтобы охранники не успели догнать. В безопасной зоне города мы первым делом купили воды и еды, поскольку это первое, что пришло в голову при взгляде на переполненный до краёв деньгами розовый ящик. Немного отдохнув на скамейке в безлюдном липовом парке, почувствовав поток адреналина от распираемых грудь впечатлений, мы пустились в пересказ событий этой ночи. Каждый рассказывал с самого начала и до конца. Мне было интересно увидеть эту игру с разных точек зрения, поэтому я слушал всех внимательно. Тут же, во время своего рассказа, Степан Шмыгин поведал нам тайны своего обмана: он снял с себя розовый пиджак и стал показывать простой по строению, но хитрый по использованию механизм, который состоял из двух параллельно пришитых петельками друг над другом лесок длиной в три аршина, к двум концам которых был привязан фальшивый револьвер, проходивший под правым рукавом, а под левым в руке была спрятана деревянная ручка, на которую наматывалась леска, и таким образом он углублял в рукав револьвер, чтобы спрятать его там. А когда требовалось вытащить револьвер из рукава – леска разматывалась и под наклоном рукава револьвер съезжал вниз, в ладонь. Степан продемонстрировал всем, что револьвер с пустым барабаном и стал стрелять много раз себе в висок, что очень развеселило всех и он передал по кругу оружие, дав и другим шанс побаловаться. Потом произошло то чудо мужской солидарности примирения, которая возникает обычно автоматически, бессознательно, от доброты душевной и он извинился за жульничество и его без колебаний простили, к тому же один из игроков, игравший с ним в «камень, ножницы, бумага» тоже был виноват перед ним, когда он сдал его Комаринскому. Когда разговор дошёл до денег в розовом ящике, то все единогласно приняли решение отдать все деньги мне, так как я фактически являюсь их спасителем. Игроки чувствовали передо мной огромный долг за спасение и практически отождествляли меня с Богом, что не могло не льстить мне. Но я не мог так поступить, не мог забрать все деньги себе, зная, что они были заработаны нашими общими кровью, потом и слезами, зная, что все эти парни бедны и нуждаются в деньгах. После пересчитывания денег вышло около 1000000 рублей. Каждому игроку выходило по 200000 тыс. рублей. Лично мне этого было вполне достаточно, даже много. Во время нашего сердечного прощания друг с другом я вспомнил про день рождения своего младшего брата и про то, что у него совсем не ладится общение со сверстниками в школе, поэтому я предложил своим новым друзьям встретиться сегодня же вечером в ресторане и отпраздновать день рождения моего брата, чтобы ему было не обидно быть одному в этот день. Друзья поклялись прийти. Мы создали общий чат, куда я скинул адрес ресторана. По дороге домой Степан рассказал мне про ещё один секрет, который он использовал и вышел сухим из воды: в его малиновой широкополой шляпе была спрятана мини-камера, которая записывала всё от поездки до кода в лифте и, что самое главное, она записала всё, что происходило внутри казино.

– ты просто не представляешь, какой колоссальный компромат сейчас находится у меня в шляпе. – говорил он мне возбужденно. – если предоставить полиции эти прекрасные записанные на камеру доказательства, то можно помочь делу о пропаже людей и тем самым накрыть это казино. К тому же мы знаем адрес…

– послушай, это всё конечно очень замечательно, но я так устал, так что давай отложим дело на потом.

– согласен… – протянул Степан и зевнул. – этому Комаринскому п*зда.

Глава 6.

Придя в свою квартиру, я обнаружил, что, к моему удивлению, Дмитрий был здесь. (Я полагал, что он станет меня искать, но, видимо, я был слишком высокого мнения о себе). Он встретил меня каким-то угасшим и разочарованным взглядом, которым пробежался по мне с головы до ног, и, остановив взгляд мутных глаз на моей левой руке в бинтах, бросил спокойно и небрежно:

– что с мизинцем? Продал что-ли? Или собака покусала? – прибавил он, вздохнув. Я не знал, что ответить, поэтому просто опустил глаза. Вдруг я услышал, как из гостиной в шкафу что-то зашуршало, а потом двери шкафа хлопнули и по полу посыпались маленькие и быстрые шажки. Это бежал ко мне радостный и заплаканный Андрей. Когда он выглянул в коридор, он вытер слезы, но новые хлынули ещё раз. Он улыбнулся мне измученной и жалкой дрожащей улыбкой. Я встал на колени, чтобы обнять его и успокоить. Он прижался ко мне и уткнулся сопливым носом в плечо, запачкав его и мои чёрные кудри, и стал плакать ещё сильнее, когда увидел мою левую руку в кровавых бинтах и без мизинца. Дмитрий обтер своё усталое лицо ладонью сверху вниз, вздохнул и сказал: