Как повествуют священные тексты, Самуил умер, а Саул в качестве меры предосторожности «выслал из страны всех, кто общался с духами и привидениями». Причиной изгнания, по-видимому, был не запрет на деятельность некромантов и спиритов, о чем не упоминалось на страницах Ветхого завета, а скорее боязнь Саула столкнуться лицом к лицу с призраком Самуила. Во всяком случае, он повелел слугам: «Найдите женщину, которая водит дружбу с духами: я хочу навести у нее кое-какие справки». Он вдруг захотел встретиться с ясновидящей, чтобы узнать о планах Всевышнего, хотя совсем недавно приказал изгнать спиритов из страны. Ибо только призрак Самуила мог быть в курсе божьих намерений. Таким образом, царю пришлось вызвать дух своего врага, которого он боялся до такой степени, что запретил общаться с душами умерших. Вот поистине сложный и противоречивый характер человека, поначалу боготворившего Давида, и тем не менее попытавшегося пронзить его своим копьем, а затем решившегося на отчаянный поступок: поговорить с призраком Самуила. Слуги доложили ему, что в Андоре живет женщина, которая может организовать встречу с призраком. Переодевшись в простолюдина, царь отправился к колдунье в сопровождении двух слуг.

Под покровом ночи он пришел к предсказательнице и попросил вызвать дух нужного ему человека. Не зная, с кем она имеет дело, прорицательница отказалась, сославшись на то, что царь изгнал всех спиритов. И только тогда, когда Саул поклялся именем Всевышнего, что никто не тронет ее, женщина уступила просьбе незнакомца и вызвала призрак Самуила, который предупредил Саула, что затеянная им война против филистимлян закончится полным разгромом израильтян, а три его сына сложат головы на поле боя. Продолжение рассказа подтвердит правдивость предсказания призрака.

Итак, воображаемое общение некромантки с душой умершего, а следовательно, в соответствии с терминологией европейского средневековья, «ведьмы», вступившей в сговор с Сатаной, что каралось вечным проклятием, нисколько не ассоциируется с дьявольщиной. Напротив, голосом «колдуньи» вещал сам Господь Бог посредством призрака Самуила. Андорская волшебница приравнена к древним языческим прорицательницам — сивиллам, получившим драгоценный дар от божества.

И если в отношении евреев еще остаются какие-то сомнения, нашедшие отражение на страницах Ветхого завета (так и хочется сказать «древнего» Ветхого завета в противовес появившимся позднее книгам, выражавшим антагонистическую идеологию), то они исчезнут после прочтения следующих строф из Книги Самуила: «Саула покинул Дух Божий, и порой недобрый Дух Божий неожиданно вселялся в него». (XVI; 14). Написано ясно: «недобрый Дух Божий». Так что же означает «недобрый Дух Божий»? Безусловно, демон. Выходит, что злые духи выполняли божьи замыслы, точно так же, как Сатана в Книге Иова исполнял божественную волю. И переписчик не ошибся, записывая легенду, ибо в следующих строфах эти слова повторяются дважды, когда слуги говорят Саулу: «Господин, ты видишь, как тобой завладел недобрый Дух Божий; почему ты не прикажешь своим слугам привести человека, который играет на арфе? И когда Бог нашлет на тебя недобрый Дух Божий, музыкант заиграет, и ты снова обретешь душевное равновесие» (XVI; 16—17.). И этим арфистом, как повествует далее рассказ, стал Давид. И он приносил утешение Саулу, когда недобрый дух завладевал монархом.

Итак, по Ветхому завету Бог мог быть одновременно и воплощением Добра, и носителем Зла. Дьявол выступал всего-навсего в роли слуги. На страницах Ветхого завета не упоминается конфликт, о котором так часто идет речь в Новом завете, где дьявол уже превратился в противника Бога и борется против Небесного царя. Капитулировав перед божественным волеизъявлением, старозаветная теология считает небеса центром Вселенной, где дьяволу отводится второстепенная роль. Сатана — это Зло? Нет, он — олицетворение небесной кары, ниспосланной Господом Богом. Впрочем, в Ветхом завете мы не найдем описаний дьявольских козней, которыми так богат Новый завет.

В любом случае, даже имя, Har-Shatan, что в переводе означает «Противник» [643] , которому греки на своем языке подобрали эквивалент diabolos (вот откуда идет «наш» Сатана), не носило негативной окраски. Считаясь оппонентом Бога, Сатана все же, как мы уже видели, оставался его слугой; он никак не мог возжелать гибели своему сопернику, ибо это означало бы не только конец всему миру, но и ему самому. Бог Добра, являвшийся также Творцом, создал наш мир, исходя из принципа «каждой твари по паре», а Противник — это одно из двух условий, необходимых для поддержания искомого равновесия. И, преподав столь замечательный урок мудрости, один из самых глубоких по смыслу в древнем иудаизме, авторы Ветхого завета еще в VII или VI веке до н.э. по-своему решили труднейший вопрос теологии: Бог Добра, властвуя над миром, терпимо относится к злому духу. Впоследствии этот спорный вопрос будет не раз ставиться во главу угла гностиками, и они не отступят, пока не примут весьма надуманную концепцию: истинный Создатель — это Демиург [644] , вознесенный над Добром и Злом; он представляет собой исключительно духовное начало, в то время как все остальное — материальная оболочка. Согласно этой концепции, Господь Бог выступает как простое божество на равных со злым духом (то есть дьяволом) началах. В Ветхом завете всемогущество Создателя не подвергается сомнению, и также бесспорно, как и его доброта; дьяволу же отводится второстепенная роль.

Подтверждение достигнутого между Богом и дьяволом компромисса мы находим в третьей Книге Пятикнижия под названием Левит. О значении этой Книги говорит тот факт, что в ней собрана почти половина библейских заповедей.

Согласно Левиту (XVI; 1—28), после смерти двух сыновей старшего брата Моисея Аарона, понесшего наказание за нарушение ритуала жертвоприношения, Моисею привиделся Всевышний и сказал: пусть Аарон возьмет у евреев двух козлов и одного барана и пойдет в церковь, где к нему под сводом храма явится сам Господь Бог. Однако не забудь предупредить Аарона, чтобы он не опаздывал, иначе ему грозит смерть. Бог подаст знак, указывающий на козла, которого он согласится принять в качестве жертвоприношения. Другого же козла, который будет сброшен в пропасть и станет, таким образом, первым козлом отпущения, он должен будет отдать Азазелу то есть, если не самому дьяволу, то, по крайней мере, одному из его приспешников.

Несмотря на то, что из-за расплывчатого толкования Библии этот эпизод зачастую преподносится в искаженной или завуалированной форме, тем не менее он изложен в Левите удивительно доходчивым языком. Получается, что Бог делится с дьяволом полученным жертвоприношением.

Несколько шатавшихся по Земле дьяволов ни в коей мере не могли отождествляться со слугами члена Небесного совета Сатаны. Впрочем, еще долгое время завезенные с Ближнего Востока дьяволы будут также выполнять двоякую роль. Согласно так называемому апокрифу Ветхого завета, который изложен в Книге Еноха [645] , написанной, по-видимому, в период между III и II веками до н.э., демоны — это ангелы, которые не восстали против Бога, а влюбились в обыкновенных женщин и, чтобы заняться любовью с ними, спустились с небес [646] , что напоминает описанные в Бытии события, которые произошли в Содоме и Гоморре, когда смертные были без ума от в ангелов, но с той лишь разницей, что люди почувствовали влечение не к особам противоположного пола. Это наводит на мысль о бесполости небесных посланников. Вот их имена: Уракабарамел, Акибел, Тамиел, Рамиел, Данел, Азкел и т.д., а их архангела звали Семиазасом.

В результате любви сладострастных ангелов и земных женщин родились демоны и исполины «высотой в триста локтей». Сыновья не унаследовали кротость отцов; однако мораль этой притчи такова: зло есть не что иное, как результат сексуального влечения. Согласно Левиту, один из демонов, по имени Азазел, «показал людям, как изготавливать мечи, ножи, щиты, латы и зеркала; он научил делать украшения, рисовать картины, красить брови, шлифовать драгоценные камни и применять все виды красок. В результате человечество развратилось... Баркайал научил предсказывать будущее по звездам. Акибел преподал алфавит, а Тамиел — основы астрономии. Азарадел рассказал о движении Луны».