Однако возникает новый нюанс, по-видимому под влиянием Бытия: союзницей дьявола названа женщина. Ибо эссены на каждом шагу проявляли женоненавистничество и всегда были готовы отождествить дьявола с женским началом:

«Дети мои, всякая женщина — зло. И потому что ей не дано властвовать над мужчиной, который не прислушивается к ее мнению, она пускается на разные хитрости, чтобы привязать его к себе... Не имея возможности одолеть мужчину в открытой борьбе, женщина приманивает и обольщает его, как проститутка...» — говорит божественный ангел в другом небиблейском тексте, «Завет Руфи», после того как напоминает, что, «если вашими помыслами не овладеет похоть, никакому Велиалу не удастся сломить вас» [668] . Эта тема с завидным постоянством повторяется в других священных текстах. Так, в «Послании Павла» говорится: «Остерегайтесь похоти, ибо похоть — мать всех бед: она удаляет нас от Бога и приближает к Велиалу» [669] .

Известно, что эссены не были сторонниками брачных уз; более того, они принимали в свою секту новых членов, только убедившись в их привлекательности [670] . В другом небиблейском тексте, «Греческая жизнь Адама и Евы», рассказывается о том, как однажды Ева отправилась в рай со своим сыном Сетом (по этой версии Бытия у Евы было тридцать сыновей), но на Сета напал зверь. Вступившись за сына, Ева умоляет зверя отпустить его, но слышит в ответ: «Как случилось, что твои уста разомкнулись, чтобы вкусить от запрещенного тебе Богом древа? Вот почему мы (звери) изменили свою сущность» [671] . Так после изгнания из рая на женщину была возложена вина за все вселенское Зло. Лучше не придумать!

И вот на стыке времен, начиная, если можно так выразиться, с великого кризиса иудаизма, сказавшегося в полной мере на идеологии эссенов, дьявол навсегда становится заклятым врагом Бога. И, раньше действовавшие сообща, Бог и дьявол с наступлением новой эры стали противниками навек. В подобной эволюции, как в зеркале, отразилось течение, а точнее, мощная волна, зародившаяся в недрах эссенистского иудаизма, а именно гностицизм, по своей сути ассоциировавшийся с абсолютным дуализмом. Всякая материя стала считаться несущей злое начало, а всякая добродетель олицетворялась с духовным началом. Так завершился раздел мира между Богом и дьяволом.

Мы можем задаться вопросом: был ли дуализм чисто еврейским изобретением или нет? Если дуализм проявился в религии иудеев, то это вовсе не означает, что они были его авторами, ибо еще в VI веке до н.э. дуализм был сформулирован творцами маздеизма: после Заратустры в Иране мир разделился на две враждующие стороны: на Бога (Ахура Мазда) и дьявола (Аримана). Может быть, маздеизм какими-то окольными путями оказал влияние на иудаизм? А почему бы и нет: несмотря на всю горечь унижения, испытанную во времена Вавилонского пленения, евреи сохранили об иранцах, начиная от Кира II Великого [672] , которого считали «помазанником божьим» и «мессией» [673] , самые теплые воспоминания. Когда евреи томились в долгом вавилонском плену, войска персов и мидян захватили город и освободили иудеев от ига вавилонских язычников — политеистов. Дарий пошел еще дальше: для начала он приказал расплавить знаменитую золотую статую бога Мардука, а затем вырезать вавилонских священников. Преемник Дария Артаксеркс не обошел евреев своей милостью: по его распоряжению в 445 году до н.э. были вновь отстроены городские стены и храм в Иерусалиме; кроме того, Ездра был объявлен главой Иерусалима и всей Иудеи. Из поколения в поколение евреи не переставали считать персов своими благодетелями и спасителями.

Впрочем, для дружеских отношений с персами (а также с их союзниками мидянами) у евреев были весьма веские политические мотивы: именно иранцы покорили Вавилон. Порой историки забывают, что, когда Кир разрешил евреям наконец вернуться в Палестину, многие из них, а возможно, и большинство, предпочли остаться в Вавилоне [674] .

Можно смело делать вывод, что у евреев было достаточно времени, чтобы познакомиться с маздеизмом [675] . Впрочем, именно благодаря вавилонскому Талмуду нам удалось пролить свет на первородный маздеизм. Многие авторы отмечают тот факт, что иудаизм был в долгу перед маздеизмом: «Древняя семитская вера в загробную жизнь под влиянием персов превратилась в веру в бессмертие души; проникнув таким путем в иудаизм, зороастризм затронул христианскую теологию» [676] . Подобно другим религиям, иудаизм обращался к Ведам, как к наиболее древнему источнику, однако в обновленной Заратустрой форме — маздеизму.

Ииудейско-персидские связи не ослабли и четыре века спустя. Когда в 53 году до н.э. парфяне разгромили римское войско в битве при Каррах, «враждебно настроенные к римлянам западные семиты, такие как, например, иудеи из Палестины и Дамаска, а также кочевавшие в пустыне арабы, обратили с надеждой свои взоры к Персии...» [677]

Симпатии евреев по отношению к персам можно понять: собственные религиозные убеждения побуждали иудеев проявлять особую веротерпимость, потому что после реформы Заратустры иранцы исповедовали единственную в мире истинно монотеистическую религию. Отсюда пристальное внимание, с каким евреи знакомились с этим вероисповеданием, позаимствовав идею небесных созданий под названием «ангелы» [678] . «Так же, как и религиозная философия израильтян, реформированный маздеизм проповедовал тесную связь между благочестием и нравственностью» [679] .

И даже прозвище главы эссенов, «Учитель праведности», перекликается с именем Ахура Мазда, называвшегося «Истиной — Справедливостью», и еще больше укрепляет нас в мысли, что вероучение эссенов представляло собой иудаизм, обратившийся к своим истокам и с отвращением отвернувшийся от эллинистически и «коллаборационистски» настроенного духовенства [680] . Иудеи, позаимствовав у вавилонян схему Бытия, могли с таким же успехом перенять у маздаизма дуалистскую концепцию Бог—дьявол.

Следует отметить, что мысль вполне закономерная, хотя и опасная, ибо маздеизм отличается от иудаизма эссенов. И различие состоит в апокалиптической направленности иудаизма. Для маздаистов мир замыкался на имманентной божественной сущности, и космическое время, или Зурван, сглаживало противоречия между антитезой Бог — Ахура и Ариман — дьявол. Понятие Зурван было неизменным и вечным, тогда как время, в представлении эссенов, должно было когда-нибудь непременно кончиться, что едва не произошло на самом деле в 31 году до н.э., когда в Иудее случилось мощное землетрясение, которое унесло тридцать тысяч человеческих жизней, разрушило большинство зданий в Кумране и вызвало пожар; уверенные в том, что настал час страшного суда, эссены бежали в пустыню [681] , где они со все нараставшей тревогой стали ожидать конца света. В отличие от кумранских отшельников, персы никогда ни о чем подобном даже и не задумывались.