И множество дней живи беззаботных и веселых,

И только на эту жизнь надежду возлагай.

Проходит быстро время: лови, лови минуты!

Не верь грядущему, что нам навстречу несется! 1

Эдем вспомнил эти строки, наблюдая за тем, как танцуют в бокале солнечные лучи.

И все казалось уже понятным и просчитанным, и вечер обещал сложиться по сценарию, расписанному сегодня в кабинете Иванки, и вдруг Эдема посетила мысль, о которой он умудрился на время забыть.

— Иванко, жду информации о "Фарм-Фьюче", — сказал он в телефонную трубку.

Из магазина велосипедов, казавшегося чужим среди соседних салонов красоты, бутиков, аптек и барбершопов, отец с сыном выкатили двухколесную покупку.

Отец держал изогнутый руль с резиновыми насадками, а мальчик ухватился за оранжевую раму и о чем-то горячо просил папу. Тот остановился, подхватил сына, посадил его на сиденье, и они покатили по тротуару — малышу, еще не знавшему, как управлять своим транспортным средством, и отец, который навсегда запомнит этот день, хоть сейчас об этом и не подозревает.

— Это какой-то заколдованный круг, — Эдем и не заметил, как вошла Иванка. — Полдня наша команда пытается найти владельцев «Фарм-Фьюче», но хотя бы ключевых сотрудников, но компания — как черный кот в темной комнате, — иногда теряешь веру, что она существует.

— Не надо при мне говорить о потере веры, — отмахнулся Эдем.

Иванка взяла со стола начатую бутылку, чокнула языком, увидев этикетку, и налила себе вина в чистый бокал. Но не успела и пригубить — Эдем подскочил и остановил ее руку с напитком.

— Не сейчас.

— Мы с этим вином сверстники, — простонала Иванка, но бокал отставила. И начала рассказывать о запутанной и нелегкой судьбе фармацевтической компании, у которой сейчас судебных дел больше, чем у того несчастного адвоката, от безысходности продающего свои услуги за доллар. Владельцы судятся друг с другом, с кредиторами, с поставщиками, с двумя частными клиниками и даже с Министерством здравоохранения. Их офисы закрыты — помещение, занимаемое фирмой, уже сдают в аренду. Владельцы сменили телефоны и уехали из страны. Юрист, представляющий компанию по делу о банкротстве, отказывается от общения. Из-за угрозы банкротства и распродажи активов отозвана заявка на патентование каких-либо лекарств. Оборудование уже под арестом, а что касается…

— Каких лекарств? — словно невидимый звон прозвенел над головой Эдема.

— Они собирались представлять данные на патентование, но потом у фирмы возникли неприятности, и они отложили. Очевидно, чтобы суд в конце концов не изъял патент для продажи и возврата долгов кредиторам.

— Лекарство от чего? — Эдем должен был проглотить вина, чтобы довести это короткое предложение до вопросительного знака.

— Черт его знает, — ответила Иванка, глядя на бутылку-ровесницу. — На патент так и не подали.

Эдем разблокировал телефон. Артур должен быть в курсе. Три номера он знал наизусть: собственный, Капитана, возившего его на утреннюю пробежку, и Артура.

— Добрый день. Если сейчас день, я на операции, а если ночь — то возвращайтесь в постель после звукового сигнала, — ответил автоответчик. Артур врал: он не выключал телефон на ночь, только идя на операцию.

В трубке раздался протяжный писк, но Эдем не сразу сообразил, что сказать.

— Артур, это Виктор Шевченко, снова по поводу «Фарм-Фьюче». Перезвоните мне, когда вернетесь с операции.

Он бросил телефон на стопку документов и снова вернулся к окну. Иванка умела почувствовать момент, когда становилась лишней, а потому исчезла так же неслышно, как и появилась.

Нет, не может быть, чтобы оно создало лекарство от поражения Митча, наверное, компания работала не только над этим. Да и Артур не скрыл бы такую информацию от близкого друга — даже если бы речь шла об экспериментальном лечении!

«Не думай об этом. Не порти себе вечера — не хватало еще призрачных надежд. Артур вернется из операции и все объяснит. Это точно не лекарство от Митча. Не нужно выдавать желаемое за действительное. Не думай об этом», — уговаривал себя Эдем.

С каждым глотком вина ему становилось легче: алкоголь оставлял в нем все меньше Эдема и все больше свободы давал Виктору Шевченко. Что ж, даже лучше, если перед предстоящими торгами ситуацией будет руководить успешный бизнесмен, а не юрист-неудачник.

И, допив свой бокал, Эдем схватил непочатый Иванчин.

3.13

— О чем мечтают маленькие девочки? — спросил Эдем у Иванки в лифте.

— А?

— Да прекрати, простой вопрос. Если стыдишься Затойчи, мы остановим кабину, пусть выходит на третьем, и спускается дальше по лестнице.